Секретный футболист. Изнанка футбольного мира

В итоге мы тепло расстались. После своего провала в попытках наладить международное общение я ретировался в отель, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Я так и не избавился от этого пятна на моей репутации, так что каждый раз, когда я встречаюсь с кем-нибудь из своих старых партнеров по команде, какой-нибудь умник обязательно вспомнит этот инцидент. Можете представить, как рада моя жена в очередной раз слышать эту историю.

Также одним из моих самых грандиозных провалов можно назвать случай, когда я сказал своему кумиру: «Твое лицо мне знакомо – разве ты не был раньше звездой?» Положа руку на сердце, это была попытка растопить лед (а что надо говорить, когда встречаешь своего кумира?). Но она вызвала такую реакцию, что судьям пришлось отложить начало матча, поскольку они вместе со стюардами вынуждены были восстанавливать порядок в подтрибунном туннеле, где между двумя командами немедленно началась потасовка.

В сезоне 2011–2012 стандарты поведения в Премьер-лиге достигли низшей точки падения, особенно это касается темы расизма. Джон Терри, экс-капитан сборной Англии, был оправдан судом после оскорбления на расовой почве Антона Фердинанда, тогда как Луис Суарес получил восьмиматчевую дисквалификацию за то же самое после перепалки с Патрисом Эвра на «Энфилде».

Прежде чем меня начнут обвинять в том, что я осуждаю других, позвольте кое-что прояснить – я далеко не святоша на футбольном поле, я и получал, и наносил удары. Однако я скажу, что оскорбления на расовой почве выходят за всякие рамки приличий. Моей специализацией всегда было то, что в крикете называется sledging[22], а футболисты именуют banter. За годы карьеры я наслушался таких ядовитых насмешек, некоторые из которых были способны подкосить игрока сильнее, чем самый грубый подкат. Робби Сэведж, в частности, был большим фанатом хвастовства, когда один игрок рассказывает другому, как много зарабатывает и какую нищенскую жизнь на самом деле влачат другие по сравнению с ним. Не очень-то остроумно, но для Сэведжа, кажется, такая схема работала.

Иногда, правда, невинный обмен подколами может перерасти в конфликт с применением физической силы. Как-то во время матча я услышал, как соперник сказал моему партнеру, что знал кое-кого, кто спал с его тогдашней подружкой, знаменитой певицей. Ремарка была воспринята очень плохо, настроение в матче поменялось, и теперь все сводилось к тому, что кто-нибудь непременно оказывался на газоне, корчась от боли. Только после игры, когда нам пришлось разнимать этих двоих по пути в раздевалку, другие футболисты поняли, по какой причине состязание приняло такой жесткий оборот. Справедливости ради скажу, что слушок оказался правдой.

Многое из того, что произносится во время матчей, говорится в шутку. В конце концов, есть немало игроков, которые годами соревнуются друг с другом на поле, и на этой почве у них развились своеобразные отношения, хотя в жизни они могут друг друга даже не знать. Существует взаимоуважение, которое помогает объяснить, почему я, например, смог собрать коллекцию маек одного игрока «Манчестер Юнайтед». Если кто-то из футболистов, с которыми у меня установилась такая связь, сфолил на мне, велик шанс, что я позволю ему поднять себя с газона, поскольку знаю, что он, должно быть, совершил это неумышленно. Если бы это сделал другой игрок, с которым я на ножах, я бы наверняка послал его куда подальше, а потом спросил бы у судьи, почему ему еще не дали карточку. Все это, разумеется, не способствует улучшению отношений.

Поведение игроков, однако, касается не только тех одиннадцати парней, что выходят на поле от каждой команды. У нас был менеджер, для которого физические контакты во время матча были своего рода садистским способом доказать что-то тренеру соперников, который был ему не по душе. Мы понимали, что в прошлом у нашего менеджера были какие-то трения с менеджером соперников, когда слышали от него фразы в духе: «Это очень важный матч», – хотя это было не так, или: «В субботу нам надо играть жестче», – хотя не нужно было, или даже: «У нас должок перед ними», – что попросту означало, что их менеджер ему не нравился. Мы кивали головами, но не уделяли много внимания предложенным инструкциям, потому что чувствовали, что мы футболисты высокого уровня, чтобы слепо ему доверять.

Несмотря на все это, отвечает за свои поступки игрок, и только игрок. Есть смягчающие обстоятельства, вроде повышенного градуса агрессии на поле или помутнения рассудка после излишне жестких подкатов и насмешливых комментариев, но игрок должен непременно нести ответственность за все произошедшее на поле. Несколько раз я смотрел на самого себя по ТВ и не узнавал себя в человеке, который напрочь утратил контроль над собой; такое иногда происходит, к сожалению. Если бы я только мог взять на вооружение подход, примененный моим партнером против одного сильного футболиста в рамках матча с его командой. Выбегая на поле к началу второго тайма, я спросил у него, в чем его секрет.