Секретный концлагерь

Он рассчитывал, что мужчина не станет интересоваться, откуда именно прибыл Ян, потому что идет война, а она согнала с мест множество людей. А коль так, то какая разница, откуда прибыл тот или иной человек? И точно – мужчина не стал задавать Яну лишних вопросов. Вместо этого он сказал:

– Какая сейчас работа? Нет никакой работы.

– В костеле всегда найдется работа, – осторожно возразил Ян. – Где люди, там и работа.

– Так ведь и людей почти нет, – сказал мужчина. – Сейчас почти никто не ходит в костел. Я ксендз, и кому, как не мне, это знать? Бегут люди… Подальше от войны. Скоро сюда придет война, разве ты не знаешь? Придут русские…

– Да-да, – покивал Ян. – Война… Но ведь кто-то останется! Немцы, конечно, убегут. А мы люди мирные. Нам-то чего бояться?

– Может, и так, – неопределенно ответил ксендз. – А только все равно – бегут люди. Немцы – так в первую очередь. Да ладно бы сами! А то ведь… – он с горестным видом махнул рукой.

– А что такое? – осторожно спросил Ян.

– А вы не слышали? – в свою очередь спросил ксендз.

– Ну, я же пришлый…

– Концлагерь у нас в городке, – сказал ксендз.

– Вот оно что! – выдохнул Ян. – Концлагерь! Бедные люди! Но коль немцы бегут, то не будут же они уводить с собой людей! Поубивают их…

– То-то и оно! – вздохнул ксендз. – Да ладно бы – взрослые… А то ведь – дети!

– Какие дети? – Ян изо всех сил сделал вид, что не понимает, о чем говорит ксендз.

– Которые в лагере, – ответил ксендз. – Это детский концлагерь.

– Вот оно что! – ахнул Ян. – Да как же это?..

– А вот так! – развел руками ксендз. – Помилуй их матка боска… Дети там… И поляки, и русские… Я просил немецкие власти – отдайте нам этих детей! Церковь о них позаботится. Даже слушать не стали. Сказали, что, если еще раз подойду к лагерю, меня расстреляют. А для чего им дети? Я не понимаю…

– Да-да, – горестно сказал Ян, и сделал он это вполне искренне. – Дети… Значит, этот лагерь где-то неподалеку?

– Почти рядом с костелом, – ответил ксендз. – На окраине. – Он помолчал и добавил: – А вы говорите – работа. Нет у меня никакой работы. И денег нет, чтобы платить за работу. Ищите работу в другом месте.

– Да, я понимаю, – вздохнул Ян. – Уж такие времена… Страшные времена. Ну, так я пойду…

И он, понурившись, вышел из ворот. Пройдя по улице шагов сто, Ян остановился. Нужно было подумать и решить, как действовать дальше. Он узнал главное – детский концлагерь действительно располагается в городке. Осталось только узнать, где именно, и его работа разведчика будет выполнена. Можно будет, дождавшись ночи, возвращаться обратно.

Собравшись с мыслями, Ян пошел по улице по направлению к тому месту, где, как говорил ксендз, должен был располагаться концлагерь. Он, конечно, не знал, как выглядит концлагерь, но надеялся, что не ошибется и определит его.

Городок окончился внезапно. Только что были всяческие городские строения, а вот – их уже не стало. Впереди, шагах в трехстах, виднелись какие-то мрачные то ли цеха, то ли склады, огороженные глухим забором и с запертыми железными воротами. Из города к ним вела дорога. У ворот, насколько Ян мог различить, стояли часовые. А невдалеке – несколько грузовиков и легковушек, возле которых суетились люди в военной форме. Наверно, это и был концлагерь.

Стоя в отдалении, Ян пытался изучить обстановку. Строения находились в отдалении, местность была голая, лишь несколько груд камней высились там и сям по обочинам дороги. Ян не был военным человеком, но тут и не было необходимости им быть, чтобы понять: близко к лагерю подобраться очень сложно. Даже ночью, не говоря уже о светлом времени суток. Он, конечно, не знал, придется ли кому-то подбираться к лагерю, но он это запомнил на всякий случай. В разведке важна любая мелочь – так говорил Мажарин, напутствуя Яна.

Больше Кицаку здесь было делать нечего. Оставалось только дождаться вечера, чтобы в темноте незаметно вернуться к поджидавшим его товарищам. Ян побрел по улице – и тут его вдруг окликнули. Причем на немецком языке. Ян остановился и повернулся – к нему не спеша шли четыре немецких солдата. Один из них сделал Яну знак рукой, приказывая остановиться.

Холодок пробежал у Яна по спине. Он лихорадочно соображал, что ему делать. Зачем он понадобился солдатам? Они в чем-то его заподозрили? Хотят проверить его документы? Может, еще что-то? Как быть? Покорно ждать их приближения или попытаться убежать? Ян выбрал второе. Он бросился бежать по улице, не разбирая дороги, куда глядят глаза.