Секретный концлагерь

Выступили через полчаса. До города добрались, никого по дороге не встретив. Шел дождь, дул ветер, и мало кому хотелось разъезжать или расхаживать в такую погоду. В городе, конечно, стали встречаться люди. Их было мало, потому что было позднее время, шел дождь, а к тому же в городке, наверное, действовал комендантский час. Но все же люди изредка встречались, и каждый раз Мартынок, Черных и Кицак старались укрыться, чтобы не попасться им на глаза.

– Туда, – то и дело шепотом произносил Ян, указывая направление движения. – Я помню дорогу…

– Точно помнишь? – с недоверием спрашивал Мартынок.

– Точно, – уверенно говорил Ян. – Вот костел. Тот самый, где я укрывался от немцев. Значит, от костела – прямо по этой улице, а потом налево. И выйдем на окраину города. Там он и будет – концлагерь.

Когда до окраины городка, а значит, и до лагеря оставалось совсем немного, смершевцы едва не напоролись на немцев. Причем не на патруль, а едва ли не на целый взвод солдат, которые разрозненным строем шли в сторону лагеря. Лишь в последний момент смершевцам и Яну удалось укрыться за углом здания.

Дождавшись, когда солдаты удалятся, Мартынок подозвал Кирилла и Яна.

– А ведь солдатики-то, кажется, побрели в сторону лагеря! – шепотом сказал Мартынок. – А, Ян? Лагерь-то в той же стороне, не так ли?

– Так, – ответил Ян. – И что же?

– А то, что не нравятся мне эти ночные передвижения, – сказал Мартынок. – Спрашивается, что им приспичило тащиться ночью в лагерь? Какие такие срочные дела?

– Служба, – неопределенно ответил Черных.

– Понятно, что служба, а не гулянка, – сказал Мартынок. – Но все-таки? Почему они потащились туда именно ночью? Ведь коль ночью, то, значит, по срочной надобности, не так ли? А что такое срочное может затеваться в лагере?

– Может, эвакуация? – предположил Черных. – Как недавно в Белой Глинке? А то, может, и еще что-нибудь… – Черных не договорил, да в этом не было и надобности, потому что каждый понимал, что может таиться под этим недоговоренным «потому что».

– Вот и я о том же самом! – вздохнул Мартынок. – Ладно, потопали дальше. Будем разбираться по ходу действия оратории, как говорил один мой довоенный знакомый…

– Вот он, лагерь! – вскоре сказал Ян. – Видите?

– Видим, – проворчал Мартынок. – Как не видеть?

Они стояли, укрывшись за крайними зданиями. Дальше, до самого лагеря, никаких строений не было. От крайних зданий к лагерю вела дорога. Она была пуста, а вот в самом лагере, а вернее, у его главных ворот, кипела жизнь: ярко горели электрические фонари, в несколько рядов стояли грузовики, суетились люди.

– Не нравится мне эта оратория! – сквозь зубы проговорил Мартынок и обернулся к Кириллу и Яну: – Вот что, братва…

Но договорить он не успел, потому что издали, со стороны городка, послышалось урчание мотора. И, судя по звуку, ехал не грузовик, а легковая машина. И это было хорошо, что легковая машина. Это означало, что в ней едет мало людей, кем бы они ни были. И, кроме того, это, должно быть, какие-то важные люди, потому что кто же еще может разъезжать в легковушках? А важный человек – это хороший «язык», потому что такой много чего знает. Эта мысль одновременно промелькнула в головах Семена и Кирилла, да, должно быть, и Ян Кицак подумал о том же самом, хотя он и был гражданским человеком.

– Берем! – вполголоса дал команду Мартынок. – Другого случая может и не быть!

Никакого особенного плана на этот счет не существовало, да и откуда бы ему было взяться за такое короткое время? К тому же «языки» всегда берутся именно так – без всякого заранее предусмотренного и тщательно разработанного плана, поскольку успех операции зависит от конкретной ситуации, а она бывает разной, ее предусмотреть невозможно.

Звук мотора между тем приближался, и скоро из-за угла выехала машина. Точно, это была легковушка. Фары отбрасывали яркие лучи света, заштрихованные дождем.

– Кирилл, приготовься! – дал команду Мартынок. – Ян, а ты не высовывайся! Таись за углом! И в случае чего стреляй! Да не по нам, а по ним. Смотри не перепутай.

– Так, – ответил Ян, судорожно вытаскивая из кармана пистолет.

Мартынок хмыкнул и вместе с Кириллом вышел на середину дороги. Расчет был прост. Было поздно, темно, дождь превратился в настоящий ливень, на смершевцах были надеты маскировочные комбинезоны, оружие у них также было немецкое – в такой ситуации те, кто ехал в машине, вряд ли разберут, кто пытается их остановить. Вероятнее всего, пассажиры легковушки подумают, что это немецкий патруль, и потому остановятся, чтобы узнать, что случилось. Вот именно это Семену и Кириллу было и надо. А дальше – будет видно.

Когда легковушка приблизилась, Мартынок поднял руку, требуя остановиться. Взвизгнули тормоза. Со стороны заднего сиденья открылось окошко, и оттуда высунулась чья-то голова в немецкой офицерской фуражке. Офицер что-то сердито спросил по-немецки. Познания в немецком языке у Мартынка были скромными, но все равно он понял, что спрашивает офицер. Он спрашивал, что случилось.