Секретный пианист

             - Альфред, ты рискуешь,  начинает разговор один из них, только вчера оттуда вернулся проверяющий  генерал Васильев. Я знаком с его адъютантом. Васильев рапортовал, что обстановка сложная и неспокойная. Ты же знаешь, что Япония претендует на часть китайских земель, а особенно на ту, что китайцы сдали в аренду нам – русским.

             - И что их этого следует?

             - А то, что еще в девятьсот втором году  Англия заключила союз с Японией и США и встала на путь подготовки к войне с Россией. Значит, на Дальнем Востоке против нас выступят Японцы. И, судя по складывающейся обстановке,  произойдет это событие скоро.

            - Вот и повоюем за нашу Родину, - ответил я им.

            - Да, но ты  многого не понимаешь, добавил к сказанному ротмистром Филипп.

            - Чего именно?

            - Снабжение дальневосточной армии оставляет желать лучшего. Почитай газеты.

             - Знаешь, брат, ход твоих мыслей убедил меня лишь в том,  что решение ехать одному совершенно правильное.

             Обеспокоенный Филипп ни как не может смириться с моим поступком и продолжает убеждать дальше:

             - Альфред, ты хочешь воевать за арендованную землю? Зачем ты вообще, попросил об этом назначении, это так не обдуманно с твоей стороны! А если и, вправду, война начнется? Хочешь стать калекой или героем посмертно? Альфред, тебе всего двадцать лет! Остался бы в Петербурге. На твое жалованье можно жить.

             Я нисколько не удивлен таким речам. Брат Филипп  - моя полная противоположность. Весь его интерес  сосредоточен только на истории - древний Восток, курганы, раскопки. Получив университетское образование, он старается преуспеть в археологии. Филипп мечтает попасть в Константинополь. Но только чудо может ему помочь. После последней войны с турками все отношения между странами  полностью расторгнуты.

           - Братец, я не пропаду, - спокойно отвечаю  ему, - я люблю риск, иначе жить скучно.

           - Риск может быть во имя Родины, идеи, наконец,  а во имя карьеры рисковать глупо! -  опять продолжает спор брат.

           - Назначение получено, решение свое  менять не намерен! - начинаю раздражаться.

           - Как знаешь. Жизнь твоя и дело твое!

           - Продолжай мечтать о своих раскопках, а я буду служить отечеству.

 Чтобы погасить спор, друзья  наливают в бокалы вино, и мы пьем за удачу…

***

               ... По приезду в Порт Артур моментально чувствую все неудобства своего нового положения. Мечты о легкой карьере улетучиваются в одночасье. Крепость достраивается тяжело, буквально на костях людей. Снабжение продовольствием действительно скудное. Средств выделяется мало. Инспектора из Петербурга показываются редко, а в сводках рапортуют о том, что никаких  проблем  вовсе нет. Материалов, людей и продовольствия хватает.

 С головой окунаюсь во взрослый, суровый мир и получаю первый практический опыт по выживанию.

              Не считая постоянно проходящих стрельб и различного рода учений, жизнь здесь течет скучно и однотонно. Лежа по ночам на железной кровати, укрывшись тулупом,  вспоминаю свое беззаботное существование в Петербурге, милое личико Юлии Павловой. Все это осталось далеко и когда увижу нормальную жизнь вновь - неизвестно. На большую землю почти никого не отпускают.

              Несколько раз посылали в Харбин с поручениями. Город, усиленно застраиваемый русскими, мне нравится. Позволил себе помечтать, что когда-нибудь  совью в нем семейное гнездышко...

               Если бы я сейчас знал, что всего через  пару-тройку лет Россия проиграет войну, арендованная территория вместе с Харбином отойдет к неприятелю, а меня,  раненого при защите форта  «Скалистый» от японских атак,  чудом  вывезут  на военном корабле в дружественную Корею, то, вероятнее всего, принял бы другое решение. Но эти испытания  еще впереди. Пока я рассказываю о настоящем.

               Все гарнизонные развлечения  сводятся к двум, не более. Вечером собираемся в комнате для офицеров одной из казарм, и потихоньку, чтобы не узнали старшие командиры, играем в карты и пропускаем два – три стакана рисовой водки. Однообразные дни тянутся нескончаемой чередой.

               Медленно, кое-как достраиваются укрепления, солдаты ропщут на плохое питание, все чаще  и чаще между ними  происходят злобные перепалки. Начинает казаться, что проблемы Дальнего Востока мало интересуют правительство.

               Странно! Для чего приложили столько усилий на подчинение территории и развитие этого края?

               Что-то не складывается у меня в голове. Вероятно, какие-то интриги мешают императору Николаю получать правдивую информацию о положении дел. Иначе быть не может.

                Наконец случилось то, о чем меня предупреждали брат и друзья.