Секретный пианист

               Мне претит такая манера  самообеспечения, созданная по воле сурового непреклонного командующего. Очень быстро полностью разочаровываюсь в своем выборе. Чувствую себя лишним в этой среде. Исходя из наблюдений за происходящими вокруг событиями, идея перебраться в Хабрин все более укрепляется  в моей голове.

                                                                                    ***

               Полтора года прозябаю  в Даурии и отвечаю за охрану штаба, пока командующий находится на территории Монголии. Постоянно раздумываю: «как я могу осуществить свой план?» Заявить о  намерении в открытую  не имею возможности, в этом случае меня посчитают дезертиром и запросто лишат жизни. Жестокий барон не щадит ни офицеров, ни женщин с детьми. Остается два варианта на выбор: дождаться удобного случая, найти подходящего проводника и проехать через всю Монголию в Харбин. Этой опасной возможностью уже воспользовались несколько офицеров. Дальнейшая их судьба  неизвестна. Второй вариант тоже  не самый простой - под благовидным предлогом выехать в Хабаровск, и, пока еще не закончилась зима,  перейти границу по замерзшему Амуру. Далее китайские проводники доведут через сопки до ближайшей станции КВЖД. Места там дикие и мало посещаемые.          

              Из последнего разговора с Владимиром Рерихом  понимаю: время настало. Красная армия переходит в наступление и постепенно вытесняет представителей старой власти из Сибири и Монголии.

 Рерих с тревогой рассказывает свежие новости:

             - Судя по слухам, быстро распространяющимся по гарнизону, подконтрольная нам территория сужается, развязка близка. Скорее всего, мы не сможем удержать этот край в своих руках. Офицеры спешно исчезают в неизвестном направлении. Понятно, что Унгерн-Штернберг будет биться до конца и не отступится добровольно от своих владений, но положить свою жизнь в битве за монгольское государство не имеет никакого смысла.

               Решаем покинуть Даурию  в ближайшее время.

              Под предлогом срочного дела отпрашиваемся у командующего в Хабаровск.

 Садимся в поезд. Нас хорошо знают местные офицеры и казаки. Благодаря этому обстоятельству  добираемся до места назначения без приключений. С наступлением темноты  двигаемся по льду в сторону Харбина. Самое сложное место, которое предстоит пройти,  дорога между островами по фарватеру. С этих островов частенько стреляют по движущимся   мишеням.

              Идем по льду в километре друг от друга. На полдороги с острова ухнуло пару выстрелов. Мы замираем и прижались к земле. Тихо. Видимо, не по нашу душу. Дальнейший путь  проскакиваем удачно, без происшествий.  На берегу нас встречает китаец и за несколько юаней провожает  до ближайшей станции КВЖД.

 Утром  уже едем в поезде. Глядя в окно,  вспоминаю адрес своего знакомого, полковника Протасова. Помнится, Константин говорил, что он сможет приютить меня хотя бы на первое время.

              Выходим из вагона и прощаемся. Каждый из нас отправляется в свою сторону. Останавливаю рикшу, сажусь. Он везет меня  по нужному адресу.

                                                                           ***

              Вот он, чудный Харбин! Проезжаю по знакомым улицам. Сколько радужных надежд  связывал я с этим городом! Как давно это было! Вся моя жизнь развалилась на непонятные кусочки. Где жена, что с сыном, что с братом?  Как  вызволить их из «красного» плена?  Я снова один, в чужой стране. Какое меня ждет будущее? Кто мне ответит на вопрос: что творится в России и за что Всевышний послал ей такие испытания?

              В грустных размышлениях  незаметно доезжаю до дома, где живут Протасовы.

              Престарелая мать Андрея - Лидия Петровна очень добра. Она  принимает меня. Мать семейства сумела вывезти с собой кое-какие драгоценности и постепенно  меняет их на продукты, которыми кормит всех нас.  Кушать приходится только  рис с приправами и кое-какие овощи.

              В Харбине встречаю многочисленных знакомых, ранее занимающих высокие посты в Петербурге. Все бедствуют, пытаются найти хоть какую-нибудь  работу у китайцев. Не сплю ночами. Оторванный от семьи, не имеющий никакой информации о судьбе родственников, потихоньку прихожу в тупое уныние. Положение русских эмигрантов  с каждым днем становится все более ужасающим. Офицеры собираются на совещание и пытаются выработать план дальнейших действий.

              Тем, кто еще располагает остатками средств, приходит мысль: хорошо бы перебраться на корейском судне из порта Дальнего через Джакарту и Каир в Европу, а оттуда дальше - кто в Париж, кто в Германию к родственникам. Некоторые офицеры до сих пор хранят свои небольшие денежные средства в европейских банках.