Секретный полигон

– Непростая ситуация. – Романов пожал плечами. – Я приложу все усилия, чтобы быть в курсе перемещений группы «Гепард» – время, объекты и тому подобное. С этим я должен справиться. Выявить же личность «крота» не обещаю. Любые попытки проявить любопытство вызовут подозрение. Разгребать дерьмо придется ополченцам. Пусть работают, есть же у них светлые головы? Пусть привлекают лучших людей, мобилизуют все, что у них есть. Информирован – значит, вооружен. Если знаешь, что тебя предают – как-то легче, согласитесь? Повторяю, этот тип из руководства, связываться с мелкими сошками не имеет смысла. А группа капитана Бурковского при первой же возможности должна быть уничтожена. Уж поверьте, Семен Игнатович, она несет реальную опасность. Давайте заканчивать нашу встречу. – Он посмотрел на часы. – Берите рыбу и уезжайте. Я тоже начну сматывать удочки – хорошего помаленьку, как говорится.

– Да уж, порадовали… – Связник расстроенно покачал головой. – Ладно, доставайте своего леща. Надеюсь, он не кусается?

Глава 7

В кабинете начальника разведки висела подавленная тишина. Майор Литвинец, ссутулившись, стоял у карты, угрюмо созерцал ее. Настроение у Захара было отвратительное. За последние сутки он как-то сдал, потемнела, истончилась кожа на лице, висела складками. Со вздохом он оторвался от карты, смерил тяжелым взглядом присутствующих. В комнате находились те же знакомые лица: начальники 5-го и 6-го отделов Басардин и Поповский, а также капитан Холодов, которого срочно вызвали в штаб и уже ввели в курс дела. Ничто не мешало устроить турнир – кто кого мрачнее. Басардин сидел в углу, скрестив на груди руки – словно отгораживался этим самым от сослуживцев. Он исподлобья разглядывал собравшихся, чаще всего его взгляд замирал на Поповском. Тот не выдавал волнения, только комкал носовой платок – словно защищался от вредных микробов. Иногда он поднимал голову, вкрадчиво смотрел на коллег – словно облизывал.

– Итак, получаешь новое задание, Холодов, – устало вымолвил Литвинец. – Все понятно? Уяснил, что это именно та работа, когда лучше действовать головой, а не руками и ногами. Набирай людей и выезжай в Родянск. Да не светись. Разнюхай, что там да как. Как только появится новая информация, ее сразу доведут до тебя. О твоей командировке будут знать лишь присутствующие в этой комнате.

– Позвольте уточнить, Захар Георгиевич, – сказал Глеб. – Не люблю недосказанности и плутания в потемках. Мы должны выследить, уничтожить или пленить группу украинских диверсантов, громко именующих себя «Гепард»… – Он покосился на папку у себя в руке, где была собрана вся доступная информация по группе, включая фотографии ее членов. – Просто так выследить ее практически невозможно – а только после того, как она совершит диверсионную акцию. Не очень оптимистично, Захар Георгиевич…

– Мы ждем развернутую информацию от людей, работающих во вражеском тылу, – проворчал Литвинец. – Пока же они уверены, что группу перебросили в Родянск, где планируется первая акция.

– Надеюсь, это не двойной агент, – вздохнул Холодов. – Ажиотаж, отвлечение крупных тыловых сил, а в результате – пустышка…

– Да лучше бы так и было, – проговорил капитан Басардин.

– Лучше бы и этого не было, – возразил Поповский. – Подобная пустышка означала бы чувствительный удар в другом месте.

Люди в комнате вели себя как-то странно, сдержанно, словно между ними до прихода Глеба пробежала черная кошка. Они явно что-то недоговаривали, и такое ощущение, что просто побаивались произносить в этой комнате лишние слова. «Не подставляют ли меня под крупную неприятность?» – невольно закралась мысль. Он умел выстраивать логические цепи и тоже обладал информацией из собственных источников (впрочем, незначительной). Приходилось додумывать самому. Прошла закрытая информация из Киева, что разоблачен и уничтожен «крот» среди чинов разведуправления Генштаба, снабжавший информацией «террористов». Почему уничтожен? Ладно, допустим. Одновременно в обстановке секретности формируется и обучается группа «Гепард». Не она первая, не она последняя, но почему-то все боятся именно ее. Раз прошла об этом информация, значит, с ликвидированным «кротом» что-то не так. Впрочем, он может ошибаться. Какие акции вменяются «Гепарду»? Видимо, значительные. То есть действовать группа будет на основе кем-то предоставленной информации… Кто поставщик информации? Украинская разведка? Вряд ли. Предатель в стане ополченцев?

Холодов плутал в потемках. Откуда вдруг такая сверхчувствительность? Он суровый солдат, ему это не надо! Получил приказ – исполняй! Но беспокойство пилило и усиливалось. Знакомые ощущения, как и несколько дней назад. Та же самая комната, те же люди… У кого-то буря эмоций, и он болезненно воспринимает испускаемые человеком удушливые волны? Бред. В этой комнате не было предателей, а тем более вражеских агентов. Эти люди слишком ненавидели киевскую хунту, чтобы работать на нее. Все в ополчении с первого дня, имеют заслуги, не раз бывали под пулями, пользуются уважением. Здесь что-то не так…