Секретный полигон

Но происходило что-то странное. Машина остановилась между полем и деревней, из нее вышли несколько человек и стали непринужденно справлять нужду. Форма одежды – явно не боевой вариант: майки, расстегнутые куртки, неопрятные, нестриженые. Расстояние не позволяло понять, искомые ли это лица. За спинами у них висели автоматы «АКС». Разобравшись со своими потребностями, мужчины закурили, стали что-то обсуждать. Потом уселись в машину, поехали дальше. В деревню они не стали заезжать, повернули к мастерским, где работали «тунеядцы». Напряжение не отпускало – так и должны вести себя диверсанты, чтобы не вызвать подозрений. Глеб уже собрался скатиться по лестнице, но тут включилась рация и сообщила голосом Баталова:

– Минутку, командир, отставить кипиш. В автобусе четыре человека. Они поставили машину перед хозяйством и сейчас о чем-то болтают с твоим знакомцем Петром Григорьевичем. Это не террористы, командир. Возможно, прибыли сделать заказ… Так и есть – они диктуют, а Петр Григорьевич записывает в блокнот…

– Ты уверен? – немного расслабился Глеб.

– Это точно, командир. Я знаю одного из них. Этот парень командовал взводом в одном из наших батальонов территориальной защиты. То ли Гришин, то ли Гришаев… Нормальный парень, хорошо его помню… Подожди минутку, командир… Обо всем договорились, покидают территорию, уже в машине… Все, командир, уезжают, отбой тревоги.

Аналогичный доклад последовал от Василенко, которому, по-видимому, удалось договориться с волкодавом (жалоб больше не поступало). Несостоявшиеся террористы едут краем опушки, останавливаться не намерены. Это оказались хорошие парни! Просто заехали в деревню по своим делам. С одной стороны, это была неплохая новость. С другой – им что тут, неделю куковать?! И все же он чувствовал облегчение. Майка прилипла к спине. Он лично видел, как над лесом поднимаются клубы пыли. Хлебнув воды из фляжки, Глеб перебрался к западному оконцу, отогнул занавеску.

И почувствовал, как спина покрывается мурашками…

Все происходило как на ладони. Сто метров дистанция. Ожила опушка леса в преддверии надвигающихся сумерек. Из оврага, утопленного в осинник, выбирались люди. Какие-то лешие – в рваных лохмотьях до пят, в накидках с капюшонами, сливающихся с окружающей действительностью. Они накапливались в кустарнике, а когда тому от них стало тесно, начали, растягиваясь в цепь, выбираться на открытое место. В кустах они оставили свое маскировочное одеяние, шли в легкой форме с трехцветными нашивками ДНР… Волнение скакнуло в «красную зону», сердце выбивало учащенный ритм «Ночного полета на Венеру». Значит, информация о планах «Гепарда» оказалась верной! Не осталось, значит, людей, способных пройти через местные болота? Он снова потел, как в сорокаградусную жару на солнцепеке. Это были они! Он узнавал лица с фотографий. Диверсанты рассредоточивались, перебегали, пригнувшись, от бугорка к бугорку. Кто-то залегал, кто-то пристраивался на колено, шнырял глазами по ближайшим плетням и строениям. Плотный мужчина с отличительными знаками офицера свободолюбивой республики присел за обгорелым мотоциклом, наблюдал за своими людьми. Их было восемь, капитан был девятый, вся группа в полном составе! У Глеба подмышки вспотели – этот капитан в действительности был капитаном! Только службу проходил в украинской армии, командуя диверсантами группы «Гепард»…

Впервые он видел в относительной близи лицо капитана Бурковского – маловыразительное, но неприятное, с маленькими колючими глазками. Он мог бы разбить окно, ударить из автомата, и достаточно шансов, что от этого упыря останется совсем немного…

– Командир, ты это видишь? – хрипло сообщил в рацию Баранович. Он держал в соседнем доме тот же сектор. – Как по башке дали…

– Ага, рессорой от трактора «Беларусь»…

Он отдавал приказы: всем на западную окраину, но без шума, не светиться, банда здесь, пусть войдет в деревню, тут мы ее и обложим! В нем бились смертным боем две сущности: открыть огонь немедленно, у Барановича РПК. Перебить хотя бы половину. Или запустить их в деревню и спокойно уничтожить перекрестным огнем. А диверсанты уже ползли к плетню. Чего ползут-то? Они же, типа, ополченцы! Было что-то нелогичное в их действиях. Бурковский оставался за мотоциклом. Нет, рискованно открывать огонь, слишком много укрытий – природных и рукотворных. И от кустов они удалились всего лишь на тридцать метров – хлынут обратно, поминай как звали…