Секретный сотрудник

Лишь старшая библиотекарша не смогла подняться с места. Слёзы радости непроизвольно брызнули из её синих глаз, и женщина, пытаясь скрыть своё состояние, уткнулась носом в мужественную грудь Фёдора Алексеевича; тот от счастья тоже чуть не прослезился.

Первый тост опять достался Фролушкину – по праву старшего в компании!

На сей раз он долго мудрствовать не стал, сказал: «Совет вам да любовь, дорогие дети…» – залпом опустошил фужер шампанского и снова прильнул к ненаглядной Наталье Ефимовне.

– «Где совет – там свет!» – развил его мысль Альметьев.

– А я другую пословицу знаю, – вдруг ожил молчун Филатенко, остававшийся, как и староста, убеждённым холостяком. – Хороша тюрьма – да охотников мало!

– Стоп. У меня родился тост! – восторженно загудел Николай, наполняя свой стакан очередной порцией любимой фруктовой газировки. – За нашу мужскую свободу!

– Поддерживаю, брат! Наливай!

За время празднования бывшие сослуживцы несколько раз оставались друг с другом один на один. Но для серьёзного разговора этих коротких промежутков времени оказалось явно недостаточно. И всё же главный вопрос Ярослав успел задать:

– А где твои родаки?

– Там, где и твои.

– Ты же знаешь, я – круглый сирота.

– Считай, что я – тоже. Слышь, тёзка, отстань от меня, не порти настроение, не то начну считать, что такое задание пред тобой поставила «контора».

– Вот видишь, видишь… А ты утверждал, что такого слова в твоём репертуаре нет!

На этот раз всё закончилось значительно раньше – в 23.00 ресторан закрылся.

Старшие Фигины на такси поехали к своим свежеиспеченным сватам, жившим на другом конце Москвы.

Плечовы ушли на брачную ночь в свою съёмную квартиру, Пчеловы – в новую двушку, недавно доставшуюся лейтенанту от щедрот НКВД.

А мудрый Фролушкин впервые повёл незамужнюю Наталью Ефимовну в роскошные профессорские апартаменты.

Остальные гуляки гурьбой отправились в общежитие.

Из коллег по спецотделу Вячеслава в тот вечер почему-то не поздравил никто. «Либо Устав не позволяет, либо они все там переругались, либо решили отметить сие знаменательное событие в другой день в своём узком чекистском кругу!» – по дороге домой сделал вывод Яра.

26

С понедельника Плечов опять с головой окунулся в учёбу. И только в четверг – да и то после занятий – вдруг вспомнил о необходимости своевременно информировать руководство о проделанной работе.

На нескольких листах в подробностях описал все перипетии празднования сначала новоселья, затем – двойной свадьбы и отправился во двор.

Вытащил ворох свежих газет, а вместо них опустил в узкую щель свой рапорт.

Отправляясь в институт на следующее утро он на всякий случай проверил ящик. Тот был пуст.

«Ловко сработано! Такое впечатление, что Шапиро круглосуточно следит за мной!»

27

В тот октябрьский вечер Ольга находилась на работе, и Ярослав решил проведать Фролушкина.

С недавних пор «несистемное разнообразие, напоминающее бардак», как сам профессор не раз говорил о состоянии дел в своей квартире, «сменил жёсткий революционный порядок».

Хозяйки дома не было – они с Фигиной работали в одной смене.

Но твёрдая рука товарища Ладогиной ощущалась в каждой мелочи, каждой детали. Колокольчики она сняла и отправила в шкаф, чтобы не звенели. Зерновушки и вовсе заперла в отдельной тумбочке на ключ. Да и шкатулка с прахом первой супруги куда-то подевалась. Естественно, Плечов не стал спрашивать – куда.

В новой обстановке Ярослав, ненавидевший всякие перемены, чувствовал себя не очень уютно. Поэтому несколько минут посплетничал с Фёдором Алексеевичем на кухне и начал собираться домой.

Но едва ступил за порог дома, как чуть было не столкнулся в надвигающейся темноте лицом к лицу с Шапиро.

– Что-то ты уж больно быстро? – ляпнул тот вместо обычного приветствия.

– С недавних пор у профессора появился более близкий человек, чем я. Не хочу мешать их счастью!

– Мужчина? Женщина?

– Дама весьма почтенных лет. Наталья Ефимовна.

– То есть такая же, как он, по возрасту?

– Ну, думаю, что чуть младше, и сейчас ей не больше пятидесяти.

– Немало, но до почтенности ещё очень далеко… Вы, кстати, были знакомы с ней раньше?

– Да. Она работает старшим библиотекарем в одной смене с моей Ольгой.

– Фамилия?

– Ладогина.

– Выходит, это вы подсунули профессору невесту?

– Нет. Всё произошло случайно, само собой.

– Надо бы пробить по нашим каналам, что это за штучка… А то ещё облапошит дражайшего Фёдора Лексеича! Бога он, может быть, и познал, а наших баб-с, и сто лет проживши вместе, до конца познать невозможно. Что молчишь, Сенека?

– Я? Я согласен на все сто! Но в их союзе есть одно небольшое отличие от общепринятых норм совместного общежития. Они оба помешаны на науке, причём – каждый на своей. В таких семьях на материальную составляющую и вообще – на быт, обычно обращают мало внимания. Хотя… Возможно, я и ошибаюсь. Слишком круто Наталья Ефимовна завернула, взявшись за дело!

– Ну, как знать… Для меня женская половина – непознанная вселенная. Одно говорит, второе думает, третье делает. Свихнуться можно! Однако перейдём к делу. ЧП у нас.

– Какое?

– Пчелов пропал…

– Совсем?