Секретный узник. Повесть об Эрнсте Тельмане

- Конечно, можно бы проще, - Беппо оглядел себя в ржавое, облупленное зеркало и, видимо, остался доволен. - Но так захотел Жюль. Слишком уж он заметен.

- Ну, если ему так удобнее...

- Да, Герберт, мы тоже так решили. Жюль - ценный работник. Он вхож в самые высокопоставленные круги. Его пера побаиваются даже некоторые министры.

- Ну, положим, французским товарищам от него тоже достается.

- Конспирация. Это необходимо.

- А рулетка? Это тоже конспирация?

- Конечно... Я понимаю тебя, Герберт, мне тоже кажется, что Жюль и в самом деле игрок. Иногда он приезжает сюда днем, вот как сегодня пообедать. В перерывах между блюдами достает свой блокнот и начинает что-то записывать, высчитывать. У него есть система, Герберт, а это значит, что он профессиональный игрок.

- Кто знает, - Герберт встал и раскрыл одностворчатое оконце. В каморке запахло умытой дождем зеленью и мокрой землей. - Rien ne va plus. Это тоже может быть прикрытием, Беппо. - Faites vos jeux*. Вы его спрашивали?

_______________

* Ставок больше нет... Делайте ставки (фр.).

- Конечно. Но, понимаешь, как-то не совсем всерьез. То есть, конечно, мы спрашивали очень серьезно, но звучало это как шутка. Не удивительно, что он в ответ тоже отшучивался... Ведь что там ни говори, а его страсть, действительная или притворная, очень удобна для встреч со мной. Все-таки наше заведение - идеальное место для подобных операций.

- Все верно, Беппо, все очень правильно. Жюль - ценный для нас товарищ. И он не виноват, что вышел из совсем другой, чуждой нам среды. Он предан делу - и это главное... Но понимаешь, Беппо, ты давно не был на родине и смотришь на все несколько иначе, чем я. Пока здесь все благополучно и тому же Жюлю, даже в случае разоблачения, ничего страшного не угрожает, с ним можно работать. Но если...

- Я понимаю тебя, Герберт. Напрасно ты думаешь, что я не понимаю. Только ведь и в самых страшных условиях такие ребята, как Жюль, не подводили. Мы проверяли после провалов твою цепь. Только один не выдержал. Между прочим, рабочий-металлист, крепкий, казалось, парень. К счастью, он знал очень мало, но всех, кого знал, выдал. Не выдержал пыток. Мы не можем знать, кто из нас как себя поведет.

- Ладно. Не будем об этом... Вернемся к делу. Мне не очень нравится план Жюля. Его роскошная "испано-сюиза" слишком бросается в глаза. Ее знает каждый парижский ажан, а мне бы не хотелось привести за собой к товарищу Вальтеру хвост. Может быть, в сюрте и не догадываются о связях Жюля с нами, но блестящие люди всегда на виду. Полиция испытывает к ним то ли недоверие, то ли непреодолимый интерес. Журналисты, понимаешь, министры, кинозвезды, профессиональные игроки - все это попахивает. Пусть сладко, но все же попахивает. А полицию, особенно тайную, тянет на запашок, очень тянет. Недаром именно в этой среде полным-полно международных шпионов.

- Ты дал очень ценный классовый анализ, Герберт, - с едва уловимой иронией сказал Беппо. - Не думаю, что для наших он окажется такой уж новостью, но я доведу до их сведения твою, так сказать, оценку. Что же касается "испано-сюизы", то ее сегодня не будет. Жюль приедет в спортивном автомобиле своего близкого приятеля. Тебя устраивает?

- Вполне.

- Мне пора накрывать стол. Принести тебе чего-нибудь поесть?

- Я недавно позавтракал.

- Так ведь обедать тебе не придется. Проторчишь здесь еще часа два, как пить дать... Пользуйся случаем. Кухня превосходная и, главное, не будет стоить тебе ни сантима.

- Может, и вправду приобщиться к буржуазным удовольствиям? Что заказали господа французские дипломаты?

- Устрицы, креветки, консоме, петух в белом вине, салат, конечно...

- Вино?

- Разумеется. К обеду - шабли и пуйи, вечером - "Дом Периньон" 1926 года.

- Ого! Шампанское... Надеются выиграть?

- Не думаю, - усмехнулся Беппо. - Просто к вечеру ожидаются дамы. Они, прогостят у нас до понедельника...

- Роскошная жизнь! Господа во фраках, дамы в вечерних туалетах от Баленсиаги, в драгоценностях от Картье... Будут хорошие чаевые, Беппо?

- Это уж как водится. Так что тебе принести?

- Может, креветок? - нерешительно спросил Герберт и почесал макушку.

- Розовых или серых? Серые сегодня будут получше...

- Нет, дай-ка мне, пожалуй, устриц! Я же никогда не пробовал устриц!

- Морен или белон? В это время белон нежнее.

- Вали белон! И сыр. Пон л'эвек у вас есть?

- Разумеется.

- Прекрасно. А еще я хочу хороший бифштекс с яйцом и пива.

- Этого мои гости не заказывали, - Беппо озабоченно покачал головой. - Но ничего, что-нибудь придумаем. Знаешь, я дам тебе попробовать фрамбуаз - старую малиновую наливку из подвалов принца Орлеанского.

- Потрясающе! - пробормотал Герберт и в ожидании грядущих роскошеств повалился на койку.

- Неизвестно, где ты будешь обедать завтра, - меланхолично заметил Беппо и, щелчком сбив с себя пылинку, повернулся к двери, которую закрыл за собой на ключ.

Герберт инстинктивно не любил, когда его запирали. Он поднялся, осторожно пробрался к окошку и глянул вниз: прыгать было невысоко.