Секретный узник

- Очень хорошо! - утробным голосом сказал гипнотизер и шумно втянул ноздрями воздух. - Превосходно! - он надулся, и лицо его налилось кровью, хотя нос и поросшие жесткими черными волосками уши остались мертвенно-бледными. - Расслабьтесь, - он с хриплым бульканьем выдохнул.

Еще не понимая, чего хочет от него этот новый палач, Тельман ощутил безотчетную острую гадливость.

- А теперь вы заснете, - Бёме нацелился на Тельмана растопыренными пальцами. - Вам нужен отдых. Все ваши испытания позади, боль постепенно стихает, стихает, ваши руки тяжелеют, глаза слипаются, вам хочется спать, спать, вы засыпаете...

По знаку Бёме на окнах опустили тяжелые шторы. Гиринг зажег настольную лампу.

- Вы спите? - тихо спросил Бёме.

Тельман не отвечал. Глаза его были закрыты. Ему и вправду хотелось спать.

- Спит, - удовлетворенно пояснил Бёме. - Сейчас мы установим контакт. К вам подходит женщина, - он опять заговорил утробным голосом. - Это ваша жена. Она смеется, протягивает вам навстречу руки, она счастлива!.. Поздоровайтесь с ней!

Тельман не шевельнулся.

- Как, вы не узнаете ее? Видите, как весело вьется на весеннем ветру ее газовый шарф? Вы стоите с ней на зеленом лугу. Трава искрится росой, повсюду разбросаны золотистые одуванчики. Пахнет зацветающими деревьями. Оглушительно щебечут птицы. Загляните в глаза своей жене. Видите, как она счастлива? Видите ослепительные солнечные точки в ее глазах? - Бёме вынул из кармана палочку с блестящим шариком на конце и, не оборачиваясь, процедил сквозь зубы: - Дайте свет.

Гиринг направил лампу на Тельмана. Гипнотизер поднял палочку и поймал шариком свет.

Перед Тельманом заплясала колючая, нестерпимо сияющая звезда. Он увидел черное зеркало ночного залива, изломанные отражения топовых огней. Увидел, как пляшет в бегущей от форштевня волне зеленая немыслимая звезда. Лоцманы ведут океанские пароходы от самого Куксгафена в гамбургский порт, и звезды качаются под ними: то сближаются, то расходятся. Но нет, это не звезды. Это сонные слепящие блики на Эльбе. Бланкенезе - веселые дачки среди дубов и сосен. Лодки. Плеск воды. Смех.

- Много воды? - хрипло спросил Бёме, словно и он вдруг увидел что-то за светлой границей расплывшегося на черной стене лампового круга. - Да, много воды... Ваша жена не одна. С ней девочка. Ее зовут Ирма. Это ваша дочь?

И Тельман увидел Ирму, увидел неожиданно близко. Была она в синем купальном костюмчике, вся мокрая, в искристых каплях, а за ней млела расплавленная в горниле полдня Эльба.

"Вот что это такое!" - он сразу все понял и напрягся, заледенел весь. Но все посасывал машинально скользкие кровоточащие ямки в деснах.

- Это ваша дочь? - все добивался ответа гипнотизер. Он хотел, чтобы все убедились, что обещанный контакт наконец установлен. Ах, какой это будет триумф, когда он сделает из красного Тельмана послушную куклу. Сейчас он покажет этим мясникам, как надо работать.

- Это ваша дочь? Да, это ваша дочь! Слышите, как звонко она смеется?

Тельман молчал. Ирма сорвала с головы купальную шапочку и тряхнула короткими волосами. В веере брызг промелькнула радуга.

- Вы же видели воду? - неуверенно, даже как-то заискивающе спросил гипнотизер. - Вам хочется пить?

- Да, - Тельман едва пошевелил распухшими, запекшимися губами.

- Сейчас вы напьетесь! - повеселел Бёме. - Пива! Хотите пива? Холодное. Горьковатое от хмеля. Отдающее бочкой. Берите же кружку. Она тяжелая, запотевшая. Солнце дробится в толстом ее стекле. Чувствуете, как ваши губы щекочет пена? Ага! Ну так пейте же, пейте на здоровье.

Тельман покачал головой.

- Воды, - еле слышно выдохнул он.

Очень хотелось пить. Но он напрасно ждет от них стакана воды. Они не дадут ему напиться.

- Как, вы не желаете пива? Вы хотите воды? Какой же? Минеральной? Фруктовой? Или, может, киршвассер со льда? Сейчас вам дадут. Только не спешите. От холодной воды ломит зубы. В такую жару немудрено простудиться.

В жару? Нет, сейчас не жара. Холод. Лютый, пронизывающий холод. И пить он уже не хочет. И нет ни реки, ни залива. Только снег. Снег в ночном зимнем лесу. Они с отцом забрели в самую гущу, где молодые елки особенно колючи и упруги. Славный будет заработок перед рождеством. Славный! Да и день прошел хорошо. Короткий зимний день в туманном от мороза Баргтехейском лесу. Еловые ветви тяжело провисают под шапками снега. И снег белый-белый, чистый-чистый! Иней на сизых стволах переливается соляными кристаллами.

Темные лапы сосен обросли мутными сосульками. И каждую иголочку матово посеребрил мороз. Никакими шарами, бусами и канителью не достигнуть такой торжественной красоты! Но для того и рубят они эти елки, чтобы на радость ребятишкам обросли они игрушками и сластями.