Секреты

Вилли спит, вытянувшись во весь рост, и, конечно, у него нет никаких любимых игрушек. Он лежит пластом на спине, раскинув руки, а ноги его торчат из-под одеяла. В его комнате воздух всегда спертый из-за старых носков, так что я там не задерживаюсь. Вот бы он разозлился, если б узнал, что я сую нос в его комнату. Однажды он сбросил с себя одеяло, и я видела его в трусах!

Лоретта иногда тоже спит в нижнем белье, но оно у нее такое хорошенькое, изящное, и она выглядит очень славно, хотя из-за туши для ресниц у нее всегда черные круги под глазами, так что это немного портит впечатление. Бритни спит в своей кроватке, у Лоретты в ногах. Обычно на ней премиленькие ползунки из желтой пушистой материи, они очень хорошо смотрятся рядом с ее желтой куклой. Время от времени Бритни тихонько причмокивает губками. Она такая прелесть.

Часто я на цыпочках спускаюсь на кухню, чтобы согреть ее бутылочку к тому времени, когда она просыпается, — около шести. Потом согреваю чай и несу чашку в комнату Нэн. Как она хороша, с этими ее длинными светлыми волосами, которые веером накрывают подушку, а в ее любимых ночных сорочках из черного кружева она кажется мне настоящей кинозвездой, хотя на лице у нее уже появились морщинки.

«Это оттого, что смеюсь часто», — говорит Нэн. Она и вправду всегда смеется. И от этого становится так хорошо на душе, чувствуешь себя такой защищенной и такой счастливой! Если мне случается разбудить ее, она никогда не кричит на меня и не гонит из комнаты. Наоборот, улыбается так, что веришь: она действительно рада меня видеть.

— Привет, мое маленькое сокровище, Дарлинг моя, — говорит Нэн.

Она устраивается поудобнее на своей розовой подушке и отхлебывает чай маленькими глотками. Я забираюсь в ее постель и сворачиваюсь, прильнув к ней. Не могу понять мою маму. Почему она вечно рвется вон из дома? Почему уходит с этими ужасными ее дружками? Она даже не знает точно, кто мой отец, так что и я не могу знать его. Вообще-то мне до лампочки. Я никогда не любила ни одного из моих отчимов, поэтому думаю, что мой настоящий отец ничуть их не лучше. Но Терри — Терри ХУЖЕ их всех.

Хочу, чтобы мне больше не снилось, что он приходит сюда, чтобы забрать меня.

Глава 6 Индия

Дорогая Китти,

я ненавижу школу. Ненавижу всех учителей. Ненавижу всех девчонок. Но особенно ненавижу Марию и Алису.

Стоит мне пройти мимо них, они нарочито приподымают брови и давятся смехом. Уже и другие девочки начинают вести себя так же. А когда я отвечаю в классе, они дружно вздыхают. Но разве я виновата, что знаю много всякой всячины. Что дурного в том, что человек неглуп?

Как бы мне хотелось не ходить в школу! Может, однажды я удеру с уроков, тайком проберусь домой и спрячусь в мезонине на целый день, как настоящая Анна Франк.

Сегодня я попала в беду из-за дневника моей дорогой Анны. Миссис Гибс объявила, что тема сегодняшнего урока — дневники, и начала рассказывать об Анне Франк. Потом стала читать отрывок из ее «Дневника». Я почувствовала, что лицо у меня горит, мне казалось, она читает мой дневник. Учительница читала самую важную книгу двадцатого столетия, а несколько девочек, вместо того чтобы слушать, дурачились и баловались! Какое оскорбление для Анны! Это было невыносимо.

Миссис Гибс продолжала читать, ее голос звучал так торжественно и зловеще… это же совсем не похоже на полную жизни, горячо на все откликавшуюся Анну! Несколько девочек хихикали, а я беспокойно ерзала, стараясь как-то оградить себя от «исполнения» миссис Гибс. Кончилось тем, что я уронила голову на парту и зажала уши руками.

— Индия?!

Я подскочила. Отреагировала на ее голос уж слишком ретиво.

— Что с тобой? Ты даже не слушаешь? — Миссис Гибс смотрела на меня обиженно. — А я-то думала, уж кому-кому, а тебе непременно будет интересна Анна Франк.

— Да, мне она интересна.

— Тогда будь добра, сядь как следует и сосредоточься.

Миссис Гибс продолжила свое тяжеловесное чтение изящной прозы Анны, выбрав отрывок, который значит для меня так много — тот, где Анна отчаянно тоскует по реальной, невымышленной подруге. Я слушала с искренней болью. Алиса прошептала какую-то глупость, и Мария задохнулась от смеха.

— Право же, девочки! — возмутилась миссис Гибс, шумно захлопнув дневник Анны. — Вам пора бы уже и повзрослеть немного. Мария, в этом нет ничего смешного.

— Простите, миссис Гибс, — сказала Мария сдавленным голосом. — Но что же было потом с Анной Франк? Она так и пряталась в своем убежище до самого конца войны?

Миссис Гибс сняла очки, протерла стекла полой своего кардигана. Без очков ее глаза были какими-то неприятно розовыми и голыми.

— К сожалению, история Анны кончилась плохо. Ее семью схватили и отправили в концентрационный лагерь.

— Этот урок похож на концентрационный лагерь, — шепнула Алиса.

Мария захихикала.

Я встала, мои щеки пылали.

— Ну как можно быть такими глупыми! — закричала я.

— Индия! — воскликнула миссис Гибс.

Все воззрились на меня. Теперь мое лицо стало таким же огненным, как мои волосы.

Я чувствовала, что вся горю.