Секреты

Я подумала, она не хочет, чтобы я переехала к Нэн. И сама едва не заплакала, мне не хотелось, чтобы мама думала, будто я уезжаю из-за нее. Я ей нужна. Она не способна держать Бетани и Кайла под контролем, и она не всегда встает к Гэри ночью. А кроме того, здесь Терри. Ее он бьет тоже.

Я решила уже, что мне, пожалуй, следует остаться.

Но тут выяснилось, что причина совсем другая.

— Ты не можешь отвезти Дарлинг в больницу, мама. Они захотят узнать, как это случилось. — Моя мама уже всхлипывала. — А потом обратятся в социальную службу, может быть, даже в полицию. И все они набросятся на Терри, как стая собак.

Нэн еще крепче прижала меня к себе. Она, конечно, чувствовала, что я вся дрожу.

— Ах, вот как! Выходит, мы должны беспокоиться о Терри? Возможно, наша Дарлинг на всю жизнь останется со шрамом на лбу, но кому до этого дело, ведь мы должны беспокоиться о Терри?!

Кайл стоял озадаченный, он не понимал сарказма. Гэри уже опять вопил во весь голос, сопли текли у него из носа прямо в рот. Мама тоже выглядела кошмарно, тушь потекла, а румяна на побледневших щеках казались клоунским гримом.

— Но это же просто глубокий порез, — умоляюще говорила она. — Забери Дарлинг к себе на несколько дней, пусть немного отдохнет, так, может быть, даже лучше, но, мама, не доводи до беды, я тебя заклинаю.

— И ты считаешь себя матерью! — воскликнула Нэн. Она наклонилась, подхватила Гэри, оравшего на своем стульчике, увидела его сопливый нос и с гримасой сунула малыша маме в руки. — Вот, поднапрягись, хотя бы о нем позаботься!

Повернувшись к лестнице, она громко позвала Бетани. Та бегом спустилась вниз с хозяйственной сумкой, куда затолкала мои вещички. Нэн выхватила у нее сумку и крепче сжала мне плечи.

— Ну вот, все в порядке, лапонька, нам пора.

Мама все плакала и даже не удосужилась попрощаться со мной. Кайл только хлопал глазами. Но Бетани вдруг горячо обняла меня, хотя мы терпеть не могли друг дружку с тех самых пор, как стали сводными сестрами.

— Прости меня, Дарлинг, — шепнула она.

Бетани, должно быть, и правда чувствовала себя виноватой, потому что, когда мы пришли к Нэн и я открыла сумку, оказалось, что она положила туда черную футболку, ту, что с серой белочкой на груди. Эту футболку ей подарил среди прочего Терри на Рождество, и она тогда страшно на меня разозлилась, потому что в «подарочный» день застукала меня за тем, что я тайком ее примеряю. Футболка сидела на мне обалденно, хотя я почти на два года старше Бетани, только она крупная, а я по сравнению с ней просто пигалица. Она тогда прошипела: «Сними сейчас же, не то расскажу папе…» А теперь вот отдала ее мне.

Я ношу ее с черными джинсами и крокодиловыми башмаками. Правда, башмаки еще прошлогодние и тесноваты, но я не обращаю внимания.

«Мы, женщины, должны терпеть, если хотим выглядеть стильно», — часто говорит Нэн, сбрасывая туфли на шпильках и растирая натруженные ноги.

Моя Нэн слишком молодая для бабушки и совершенно, совершенно очаровательная. Она не казалась бы бабушкой даже в обычном старушечьем платье. Моя Нэн носит облегающие кружевные топики и короткие юбки, из-под которых ее ноги видны во всей красе. Особенно потрясно она выглядит, когда ведет свой танцкласс в стиле кантри. У нее много всяких фенечек и прибамбасов, к любому костюму. Мне ужас как нравится ее белый жакет с ожерельем из горного хрусталя, короткая белая юбка и белые кожаные ковбойские сапожки со шпорами.

— А можно и мне иногда приходить на твой танцкласс, Нэн?

— Ну конечно же, дорогая. Я считаю, ты освоишь все очень быстро. Вот и Пэтси к нам ходит, верно, лапушка?

Пэтси радостно улыбнулась мне:

— Это же будет здорово, Дарлинг!

Пэтси так добра ко мне. Она совсем, совсем не такая, как Бетани. Пэтси, кажется, и в голову не приходит дуться на меня за то, что теперь ей надо делить со мной свою спальню. А это непросто, ее комнатка не намного больше буфета. Там только одна кровать, так что Нэн устроила мне постель из диванных подушек на полу и набросила пуховое одеяло. Это было замечательно, когда я легла, но посреди ночи подушки стали разъезжаться в разные стороны.

Пэтси услышала, как я верчусь, стараясь опять сдвинуть подушки.

— Эй, Дарлинг, перебирайся в мою постель, — шепнула она.

— Так ведь будет тесно. Да ты не бери в голову, мне здесь прекрасно, — прошептала я в ответ.

— Неправда. Залезай, залезай, вот будет здорово! — Она хихикнула. — Ты должна слушаться свою тетушку, Дарлинг!

Я тоже хихикнула. Пэтси только семь лет, но она действительно мне приходится тетушкой. Она самая младшая дочка Нэн. Моя мама — Тамми — самая старшая. Хотя и ведет себя так, говорит Нэн, будто совершенно не повзрослела.