Секреты и Соблазнение (ЛП)

Я подняла глаза — посмотрела в лицо Лейлы, в ее глаза. Они были нечеловеческими, черными. Темные вены змеились вокруг ее глаз, достигая щек.

Она облизала свои заостренные клыки, готовая напасть на меня. Нет, это была не Лейла, моя подруга. Надо мной возвышался кровожадный монстр.

Я пыталась оттолкнуться ногами, убежать от нее — тщетно. Моя рука наткнулась на что-то твердое, и я посмотрела направо, увидела рядом с собой гнилое лицо Оливии.

Только тогда я могла кричать, могла бушевать и размахивать руками. Слюна скопилась у меня во рту, рвотный рефлекс невозможно было подавить. Она рассмеялась дьявольским смехом, который совсем не соответствовал ее характеру. Затем монстр прыгнул на меня сверху и….

— Проснись — крикнул кто-то, тряся меня за плечи. Я открыла глаза и посмотрела в встревоженное лицо моего профессора, который склонился надо мной.

— Оливия…Лейла — это было все, что я смогла выдавить. Он снова лег рядом со мной, на этот раз близко, его тело прижалось к моему, и я почувствовала, как мое сердцебиение медленно успокаивается. Было приятно чувствовать его так близко рядом со мной. Слишком хорошо.

— Просто кошмар — заверил он меня. Но я не могла подавить образы, которые проносились перед моим мысленным взором. Снова и снова я видела глаза Лейлы, ее голодный взгляд. Почему мое подсознание боялось ее, мою единственную подругу?

Мое дыхание было поверхностным и неровным, пальцы дрожали. Была ли у меня паническая атака? — Нет, не здесь, пожалуйста, не здесь — твердила я себе.

Он приподнялся, чтобы мы могли смотреть друг на друга.

— Мне страшно — прошептала я.

Это была правда, в которой я не хотела признаваться самой себе. И я имела в виду не только ночь и кошмар.

Нет, это было нечто более глубокое, чем это. Я боялась, что никогда больше не найду себя, никогда больше не почувствую чистого счастья. Я боялась разочаровать своего отца, разочаровать саму себя. Я боялась своего прошлого, я боялась настоящего, и я боялась будущего, своей неудачи.

Но больше всего я боялась его, того, что он мог высвободить во мне, возможно, уже высвободил.

Его взгляд изменился, смягчился, и все же в чертах его лица была определенная жесткость, от которой он никогда не мог полностью избавиться.

— Я тоже боюсь. — Что-то подсказывало мне, что эти слова отняли у него больше, чем он мог когда-либо признать.

Я подняла руку и провела ею по его подбородку, щеке, и он сделал то, чего я не ожидала — он закрыл глаза и наклонился навстречу моему прикосновению. Был ли он так же одинок, как и я?

Да, да, он был таким.

— Ты хочешь поцеловать меня сейчас? — Он ждал, ведя внутреннюю битву, которую только он мог выиграть.

— Да — прошептал он, его глаза все еще были закрыты.

— Тогда поцелуй меня. — Медленно выдохнув, он наклонился.

Затем его губы встретились с моими.

Это был не один из тех стремительных поцелуев, которые взывали к чистому желанию, а тот, который обнажал душу и открывал сердце.

Его губы были мягкими, слишком мягкими, учитывая его внешность. Он провел языком по моей нижней губе. У него вырвалось грубое, глубокое рычание, от которого у меня побежали мурашки по коже.

Наши поцелуи стали более дикими, более страстными. Он запустил одну руку в мои волосы и потянул, заставив меня застонать.

Я почувствовала его улыбку, прежде чем его рот переместился вниз к моему горлу, к чувствительному месту между моим ухом и челюстью. Я открылась ему шире, предлагая лучший доступ, и он позволил своим зубам провести по моей разгоряченной коже, пока это почти не причинило боль. Но я наслаждалась этим, наслаждалась болью.

Его рот снова нашел мой, и это было почти так же, как если бы я впервые попробовала его губы на вкус. Легкий аромат виски все еще ощущался у него на языке, а я не пробовала ничего слаще.

Мистер Престон переместил свой вес, просунув одну руку мне под голову и снова схватив меня за волосы, в то время как его другая рука переместилась под мою рубашку к одной из моих грудей.

Я задрожала под его холодными пальцами, но выгнулась ему навстречу, пока он массировал мой сосок большим пальцем. Это было так хорошо, мне было так хорошо.

Я протянула руку и обхватила его по всей длине, чувствуя, каким твердым он был только от наших поцелуев. Но он отдернул мою руку.

Озадаченная, я остановилась.

— Сегодняшний вечер не обо мне — прошептал он мне на ухо.

Прежде чем я успела осознать это, его рука переместилась к поясу моих спортивных штанов и остановилась там. Его пальцы прошлись по коже под ней.

Черт, я промокла насквозь только от этих прикосновений, тогда как бы это было, если бы…

— Раздвинь для меня ноги, Эйви.

Я замерла. Никто никогда раньше не просил меня об этом, не говоря уже о том, чтобы трогать меня еще глубже. Но я хотела этого, так сильно хотела, чтобы он прикоснулся ко мне.

Мои поцелуи стали более требовательными, более дикими, и я позволила этому случиться, открываясь для него.