Секреты и Соблазнение (ЛП)

Я ненавидел, когда она так меня называла. Это разрушило все, чем мы были, связь между нами, которую она даже не чувствовала. И когда придет осознание, ее судьба будет решена. Я выбросил эти образы из головы.

Она начала целовать мое горло, облизывая мой пульс, и я вздрогнул, уже твердый как камень. Ее руки сканировали мое тело, поглаживая грудь и живот. Темнота усиливала ощущение ее прикосновения. — Задержание? Или ты собираешься перекинуть меня через свое колено, шлепать меня до тех пор, пока я не кончу от твоих прикосновений?

— Черт возьми, Эйвери… — Я бы с удовольствием овладел ею прямо тогда и там, погрузился бы глубоко в нее. Но я все равно хотел насладиться этим моментом.

— Похоже, тебе не терпится попробовать эти штуки. — Я уже знал, что ей это нравится, знал ее лучше, чем самого себя.

— Или я буду служить тебе, исполнять все твои желания, пока мы здесь. — Я провел рукой по ее вьющимся волосам, мягким, как самый изысканный кашемир.

— На колени. — Она сделала короткую паузу, прежде чем безропотно выполнить мою просьбу.

Одна рука гладила мой стояк, в то время как другая сжимала заднюю часть моего колена. Я расстегнул штаны и освободил свой член из заточения. Он запульсировал, как только почувствовал ее дыхание.

— Открой свой рот. — Ее губы приоткрылись и приветствовали меня, сначала покорно, затем более жадно. Я издал низкое рычание, когда она впервые лизнула кончик.

Моя хватка на ее волосах усилилась, когда она толкала меня все глубже и глубже в свой рот. Святые души…

Эйвери двигала рукой в такт движениям своего рта, выкручивая запястье и сводя меня с ума.

— Тебе это нравится? — Только тихое ммм, измученное удовольствием, сорвалось с моих губ.

— Используй свои слова. — Черт, я чуть не лопнул от этих слов. На моем лице расплылась улыбка.

— Да, мэм. — Видимо, ей понравилось, когда я ее так назвал, потому что ее движения стали более быстрые, жадные, когда она массировала меня своим языком.

Я едва мог больше это выносить, не в силах сдерживать свое освобождение.

— Могу я быть грубым? — прохрипел я.

— Я настаиваю. — Это все, что ей нужно было сказать. Я вцепился в ее волосы так сильно, что ей стало больно, трахая ее рот до тех пор, пока в нем больше не осталось места.

Она приняла все это, постанывая, когда я заполнял ее. Ее хватка на моем члене усилилась, и с тихим стоном я кончил глубоко в ее горло.

Эйвери проглотила все до капли, как послушное маленькое чудовище, которым она и была. По крайней мере, иногда. В 99 процентах случаев она не мирилась с моим дерьмом, что только заставляло меня любить ее еще больше.

Она поднялась с дрожащими коленями, и я взял ее подбородок между пальцами и поцеловал ее, ласкал ее язык своим и попробовал свое семя.

Я не возражал, совсем наоборот.

— Уже слишком поздно. Мы должны идти. — Она опустила плечи, но не возражала. — Ты иди вперед, я догоню.

Эйвери поцеловала меня в щеку. Просто этот маленький жест заставил меня вздрогнуть, заставил мое сердце растаять. Я надеялся, что она никогда не вспомнит меня, нас.

— Дай мне еще один.

23

Александр

Слуга семьи Арден открыл мне дверь и пригласил войти. Я пообещал Пенелопе навестить ее отца, чтобы успокоить его по поводу убийства. Это была не моя работа, но наши семьи были тесно связаны и знали друг друга на протяжении веков.

Независимо от того, что произошло между мной и Пенелопой в прошлом, мне все еще было жаль ее. Расти в такой семье, как у нее, было гребаным кошмаром, и если я мог хотя бы немного улучшить ее положение, то я был счастлив этим.

— Вот ты где — услышал я ее голос с большой двойной лестницы из вишневого дерева, которая вела на один из многих этажей особняка. Она подбежала ко мне со своей сверхъестественной скоростью и заключила меня в крепкие объятия.

Нерешительно я похлопал ее по спине, прежде чем отстраниться.

— Твой отец? — спросил я, оглядывая большой зал.

Люстра, украшенная сотнями кристаллов, низко свисала с потолка. Черный мрамор под моими ботинками был достаточно отполирован, чтобы я мог посмотреть на себя в отражении, а стены, как всегда, кричали о декадансе.

Они жили как члены королевской семьи, демонстрируя свой шик на всеобщее обозрение. Не то чтобы мои родители этого не делали. В наших кругах было принято выставлять напоказ свое богатство и власть.

— Он должен быть здесь с минуты на минуту — ответила Пенелопа, провожая меня в личную столовую семьи.

Стол был накрыт, кровь уже налита в самоохлаждающиеся бокалы. Я сел рядом с ней и не предпринял никаких попыток завязать разговор.

Через несколько мгновений появился ее отец.

Для других он выглядел не старше сорока, статус власти, признак того, что магия в нем была сильной и сохраняла его молодым.

Он протянул мне руку, и я крепко пожал ее.

— Это мило с твоей стороны навещать меня время от времени. — Хотя он казался открытым, в этой фразе был язвительный оттенок.