Секреты и Соблазнение (ЛП)

Николас Арден все еще не простил меня за то, что я разорвал помолвку с его старшей дочерью. Этот союз еще больше сблизил бы наши семьи, но я не мог посвятить себя на всю жизнь — дольше, чем некоторые могут себе представить — женщине, которая меня никоим образом не очаровывала.

Ну, я был очарован ее выносливостью и тем, что она никогда не срывалась, но, по сути, это было все. Я также был уверен, что Пенелопа не любила меня. Она устроила это шоу, чтобы угодить своему отцу, не более того.

— Много работы, ты знаешь. — Он кивнул и сделал несколько глотков крови. По крайней мере, это был не алкоголь. Мой вид мог стать очень раздражающим, если речь шла о слишком большом количестве выпивки.

— Да, я слышал, у тебя полно работы. Особенно с этого учебного года. — Мой взгляд метнулся в сторону, и я посмотрел на мужчину с квадратными чертами лица.

— Преступникам нужна твердая рука, и я даю им ее.

Никакой лжи.

— По-видимому, это недостаточно сильно, когда у вас есть бешеный низший класс, бегающий вокруг и убивающий других. Излишне говорить, что на нас и так слишком много глаз, особенно на Флавиана.

Его сыну скоро должно было исполниться пятнадцать, и он должен был принимать более активное участие в семейных делах. В их устаревшей иерархии он все еще был выше своей старшей дочери. То есть, если бы Флавиан не был мудаком-садистом.

Страх Пенелопы был оправдан. Если бы Николас узнал, что его сын непредсказуем и представляет опасность для репутации семьи, он, несомненно, избавился бы от него и произвел на свет нового наследника престола. Поскольку в наших жилах текла чистая, благородная кровь, это было бы наименьшей из наших проблем.

Только нечистые потомки не могли произвести потомство. Особенно не с людьми. Так что у него не было причин удерживать Флавиана, и он тоже не заботился о мальчике.

— У нас все под контролем — заверил я его. — Улики доказывают, что это действительно был какой-то смертный. Мы найдем виновного. — Он некоторое время смотрел на меня, взвешивая, верить мне или нет. После короткого кивка стало ясно, что он выбрал первый вариант. Идиот.

Мы поели в тишине и допили наши напитки.

— Пойдем со мной за сигарой, парень. — Это была просьба, в которой я не мог отказать, поэтому я не отставал от него и вошел в курительную комнату. Несмотря на свой несносный характер, он уважал меня, вернее, мою семью.

У нас было больше влияния, глаз и ушей по всему миру.

— Я на самом деле надеялся, что ты все-таки пересмотрел помолвку. — Он закурил сигару, посмотрел на меня краем глаза.

Я достал пачку сигарет и сделал то же самое.

— Тогда мне жаль вас разочаровывать — ответил я, затягиваясь дымом. Он закатил глаза.

— Мы женимся не по любви, малыш, мы женимся из чувства долга. И твой долг — произвести на свет наследников. Обрюхать ее несколько раз, чтобы у тебя была подмога, если кто-нибудь сделает глупость. Тогда ты сможешь прожить свою жизнь так, как тебе хочется. Возьми десятки других женщин. — Я не позволил своему замешательству проявиться.

Этот человек всерьез хотел продать свою дочь, чтобы он мог сделать серьезный шаг в нашу семью. Отвратительно. — Ты можешь попробовать ее на ночь, если хочешь. Мне насрать. — Медленно, моя челюсть отвисла.

Я никогда особо не заботился о Пенелопе, но то, что он так говорил о ней, когда она могла слышать нас в другой комнате, заставляло мою кровь кипеть.

— Слышать такие отвратительные слова из уст аристократа более чем разочаровывает. Моя семья поступает правильно, не принимая в семью такого позора для нашего вида. — К счастью, мои родители в последний момент поняли, что союз с Арденами принесет нам больше вреда, чем пользы.

Однако, если бы они настояли на браке, мне пришлось бы подчиниться, будучи связанным их волей.

Николас поднялся с кожаного кресла, и я сделал то же самое, готовый напасть на него в любой момент. Мои родители бы поняли. Никто не имел права причинять вред своему наследнику.

Если он и был напуган, то никак этого не показал.

— Ты смеешь так разговаривать со мной в моем собственном доме? — он почти кричал. Кривая улыбка расползлась по моим губам.

— Любой, кто оскорбляет женщину в моем присутствии, заслуживает большего, чем грязные слова. — Я сделал шаг ближе, возвышаясь над ним. — Никогда не забывай свою фамилию и никогда не забывай мою. Моя семья может раздавить тебя, как крошечное насекомое. И если я еще раз услышу, как ты вмешиваешься в наши семейные дела, мой визит не будет таким дружелюбным. Какой маленький преступник убил девушку, это полностью мое дело.

Раздраженное выражение промелькнуло на его суровых чертах. Я сделал последнюю затяжку и стряхнул пепел прямо на его костюм.

— Извини. — Я бросил окурок и растоптал его на старинном ковре, который, должно быть, стоил целое состояние. — Пришли мне счет. — Не сказав больше ни слова, я повернулся и ушел.

Пенелопа встретила меня в фойе, где я взял свою куртку. Она беззвучно поблагодарила, и я коротко кивнул, прежде чем исчезнуть в темноте.

Мой гнев взял надо мной верх. Мне нужна была свежая кровь.

24