Секреты, которые убивают

– Нет, я не согласна! – заявила Мария. – Находясь на сцене, я не только пою свою партию, но и вкладываю душу в роль, создаю образ…

За разговором супруги вышли из дома и двинулись по боковой улице наверх, к лесу. Они вели давний спор о разных сторонах искусства оперного пения. Мария ценила эти беседы с мужем: в них проявлялось его внимание к работе жены.

Гуровы дошли до околицы. Дома кончились, но асфальтированная дорожка продолжалась. Она свернула направо, немного попетляла между сосен, а затем вышла на просторную поляну. Здесь, у подножия склона, поросшего могучими соснами, была сооружена из крепких досок сцена с задником и навесом, защищающим от дождя. Под навесом – балки, с которых свисал занавес, а в глубине сцены, на массивных брусьях, были укреплены декорации, которые могли быстро перемещаться с помощью электромоторов. Гуров, которому в ходе одного расследования пришлось ознакомиться с хозяйством областного театра, оценил высокий уровень оборудования поселковой сцены. «Да, если театр начинается с вешалки или, допустим, с занавеса, то этот не похож на деревенскую самодеятельность», – подумал сыщик.

Перед сценой полукругом виднелись скамьи, вкопанные в землю. Гуров прикинул и решил, что здесь могло бы разместиться до сотни зрителей. Сейчас на скамьях сидел десяток человек. Некоторые из них были одеты в костюмы девятнадцатого века. Мария подвела мужа к этой группе людей.

– Знакомьтесь, дамы и господа: мой муж Лев Иванович, – сказала она. – Позволь, Лева, я тебе представлю нашу труппу. Вот наш художественный руководитель, вдохновитель всего нашего театрального дела – Павел Петрович.

Навстречу Гурову шагнул высокий, представительный мужчина чуть за пятьдесят, черноволосый и черноусый. Ладонь, которую он подал для рукопожатия, была большая и сильная, как у самого Гурова. Густой, наполненный мощью голос поселкового мецената вполне соответствовал его внешности.

– Очень рад знакомству, – проговорил Теплов. – Много о вас слышал – и от вашей супруги, и от знакомых. Очень рад такому строгому зрителю.

Следующим к Гурову подошел человек совсем иного склада – среднего роста, жилистый, нервный, с язвительным выражением лица. Это был еще один московский богатей, Игорь Семенович Молчунов, сдававший в аренду обширные офисные площадки.

– Рад знакомству, – кивнул он. – Как видите, театральное дело объединяет самых разных людей. В жизни мы с Павлом Петровичем терпеть друг друга не можем, а здесь, как видите, играем на одной сцене.

– И играете не просто знакомых, а друзей, – заметил сыщик. – Ведь если я правильно помню пьесу Чехова, ваш дядя Ваня и доктор Астров Павла Петровича – большие друзья.

– Так вы, оказывается, хорошо знаете пьесу! – воскликнул Теплов, слышавший весь этот разговор. – В таком случае, может быть, вы к нам присоединитесь? Сыграете, например, профессора Серебрякова? А то мой друг и деловой партнер Геннадий Игоревич не горит желанием участвовать в спектакле, приходится его уговаривать…

– Ну нет, увольте! – запротестовал Гуров. – Смотреть спектакли я могу, а участвовать – нет. Если бы в этой пьесе была роль сыщика, вот тогда… А так – нет.

Затем Гурову были представлены остальные участники спектакля: Геннадий Кондрашов, партнер Теплова по банку «Верный», жена Теплова Юлия, прелестная молодая женщина, дочь мецената Светлана, в жизни студентка МГУ, игравшая роль Сони, и предприниматель средней руки Василий Зорин, перевоплотившийся в Телегина.

– Вот и вся наша небольшая труппа, – подытожил Теплов. – На роль пожилой няни Марины мы, к сожалению, никого не нашли. Придется кому-то – или моей Юле, или вашей Марии – произносить реплики этой старой тетки.

Когда знакомство закончилось, Теплов повернулся к артистам и громко скомандовал:

– Ну а теперь – на сцену! Репетируем, господа, репетируем!

Почти все участники спектакля поднялись на сцену. Внизу, на скамьях, остались только две женщины, с которыми Гурова не познакомили, и сам Теплов: его герой, доктор Астров, не участвовал в сцене решительного объяснения Серебрякова с дядей Ваней. Это было очень удобно: Теплов, выступая в роли режиссера, мог давать указания актерам, на ходу менять рисунок их игры.

Гуров увлеченно наблюдал за происходящим. Особый интерес у него, конечно, вызывала игра Марии. Слов у нее было не так много, зато требовалась выразительная мимика, и Гуров отметил, что Мария, в общем, справляется с ролью. Также ему понравилась игра главного персонажа, то есть дяди Вани, ролько которого исполнил Игорь Молчунов.