Секреты, которые убивают

– К нашей группе, которая готовит спектакль по Чехову, – объяснила Мария. – А ты что, забыл? Ведь я тебе в Москве говорила. Мы готовим постановку «Дяди Вани». Я буду играть Марию Васильевну. Хотелось бы, конечно, играть главную героиню, Елену, но ей по сюжету 27 лет. Так что Павел Петрович только головой покачал, когда я ему это сказала.

– А кто такой этот Павел Петрович, который позволяет себе качать головой, когда моя жена что-то говорит? – шутливо спросил Гуров.

– Павел Петрович Теплов – душа нашего общества, – ответила Мария. – Да ты должен его знать, он известный человек. Владеет сетью букмекерских клубов «Верный выбор».

– Да, что-то припоминаю, – кивнул сыщик. – Делает деньги на людском азарте, заменяет казино. И что хорошего может быть в таком человеке?

Мария пожала плечами.

– Но ведь это не противозаконно, – сказала она. – Ну зарабатывает он на этих ставках, а еще у него есть свой банк «Верный». Заработанные средства, между прочим, вкладывает в благоустройство нашего поселка и другие полезные начинания. Он давал деньги на дорогу, по которой мы едем, и там, в поселке, многое благоустроил. А еще Павел Петрович – заядлый театрал. Зимой, когда они с Юлей, его женой, живут в Москве, они ни одной громкой премьеры не пропускают. А здесь, в поселке, он обустроил сцену на открытом воздухе, и на ней ставит спектакли, в которых сам и играет.

– Надо же, какой портрет современного мецената! – покачал головой Гуров. – А что, он один такой в вашем поселке или другие меценаты-театралы тоже имеются?

– Имеются, очень даже имеются! – заверила его жена. – Например, Геннадий Игоревич Кондрашов. Это партнер Павла Петровича по банку «Верный» и каким-то другим проектам. Он тоже принимает в нашем театре заметное участие. И еще есть очень богатый человек, который вошел в состав нашей труппы, – это Игорь Семенович Молчунов. Он… Ага, смотри – вот и поселок показался, наш Журавль!

Глазам открылась чудесная картина. На берегу реки виднелись разноцветные крыши окруженных зеленью коттеджей. А вокруг поселка, на холмах, рос еловый и сосновый лес. Место было и правда очень привлекательное.

Мария уловила впечатление, которое поселок произвел на Гурова, и сказала:

– Вот видишь, в какое замечательное место я тебя привезла! И дом Нади, в котором мы будем жить, тоже очень симпатичный. Конечно, он не такой богатый, как жилище Павла Петровича или Кондрашова, но очень милый. Я уверена, что тебе здесь понравится. Десять дней пролетят, ты и не заметишь. Еще и остаться подольше захочешь! – повторилась она.

– Ну, это вряд ли, – буркнул Гуров. – Да и начальство не позволит. Меня и на десять дней с трудом отпустили.

Они подъезжали к поселку Журавль. Теперь, с близкого расстояния, стали видны дома. Действительно, один выглядел лучше другого. Здесь не было глухих заборов: все изгороди были невысокие, чаще попадались изящные железные решетки, настоящее произведение искусства. Иногда забор заменяла живая изгородь. Во дворах пышно цвели клумбы – поселок буквально тонул в цветах. «Не Владимирская область, а какая-то Голландия», – подумал сыщик. Он обратил внимание и на тротуары, украшенные разноцветной плиткой.

– Так, и куда дальше? – спросил Гуров, когда доехал до центра поселка.

– Вот здесь сверни направо… так, еще немного… – командовала Мария. – А вот и дом Нади, мы приехали.

Домик подруги Марии, Нади Зверевой, виолончелистки театрального оркестра, и правда выглядел привлекательно. Услышав звук мотора, хозяйка поспешила выйти навстречу гостям. Они вдвоем с Марией проводили Гурова в комнату, в которой ему предстояло провести десять дней отпуска. Комната сыщику тоже понравилась. В общем, придраться было не к чему: Мария и правда привезла его в очень приятное место для отдыха.

– Ну что, ты, может быть, хочешь отдохнуть с дороги? – спросила Мария. – Ты приляг, а я побегу.

– С какой стати я буду ложиться среди бела дня? – возразил Гуров. – Я бы лучше погулял, осмотрелся тут. А ты куда бежать собралась?

– На репетицию, – объяснила Мария. – Павел Петрович назначил ее на шесть часов, я боялась опоздать, но мы, как видишь, успели вовремя. И я этому очень рада: ведь сегодня мы репетируем ключевую сцену – ту самую, где происходит объяснение профессора Серебрякова с дядей Ваней. У меня там тоже есть несколько реплик.

– В таком случае я, пожалуй, пройдусь с тобой, – решил сыщик. – Погляжу, что у вас за сцена на открытом воздухе, что за труппа. В наше время редко удается увидеть художественную самодеятельность. Вот раньше, в каждом сельском клубе…

– Да, иногда и я жалею о чем-то из прежних времен, – согласилась Мария. – Но в твоих словах о «художественной самодеятельности» звучит какое-то пренебрежение. В нашей труппе люди играют на очень высоком уровне. Очень высоком! Даже мне, профессиональной актрисе, приходится стараться, чтобы ему соответствовать.

– Ну, давай не забывать, что ты все-таки не актриса, а певица, а это разные вещи, – заметил Гуров. – Актерская игра в твоей профессии имеет второстепенное значение.