Секреты, которые убивают

Гуров, немного снизивший скорость перед Станиславом, вновь ускорился. И почти в том же месте, где лежал Крячко, у него на мокрой земле поехали ноги, да так, что сыщик едва устоял на ногах. Он даже не обращал внимания на то, что вокруг, со всех сторон, свистят пули, сосредоточившись лишь на своей главной цели – двери в дом. А она зияла прямо перед сыщиком, словно распахнутый в крике рот. Видимо, Крутов даже не подумал о том, что ее нужно закрыть. А может быть, намеренно распахнул, чтобы было сподручнее вести огонь.

На этот раз плана дома у Гурова не было, и сыщик совершенно не представлял, что его может ждать внутри. Однако рассчитывал на худшее – что он сразу же окажется в одной комнате с Сельцовым и наткнется на ствол автомата. Именно поэтому, подражая Крутову, Гуров не вошел, а впрыгнул внутрь дома, проехавшись на животе по деревянному полу и собрав под собой в кучу ковровую дорожку, устеленную за порогом.

Переворачиваясь на спину и выставляя перед собой оружие, чтобы открыть ответный огонь, Гуров поблагодарил Бога, что расположение дома Крутова было выдержано в русских традициях. Комната, в которую он попал, оказалась довольно обширной прихожей, из которой двери вели в три стороны. А в метре от того места, где сыщик остановился, за его головой зияла открытая дверка, ведущая в подпол или подвал. Именно там Гуров почувствовал движение. Он перекатился в угол, мгновенно привстав на одно колено, и в этот момент из люка в полу показалась сначала голова, а затем и плечи мужчины. Одна его рука была опущена вниз, а во второй, прижатой к плечу, он держал «макаров». Сначала мужчина смотрел в открытую дверь на улицу, а затем повернул голову, и их взгляды встретились.

В этот миг реальность растянулась до бесконечности. Гуров отчетливо видел каждую деталь окружающей обстановки и даже четко рассмотрел бисеринки пота, которые были на лбу незнакомца. Словно в замедленной съемке, противник начал опускать пистолет, направляя его в грудь Гурову, а вторую руку потянул наверх, и сыщик увидел макушку ребенка с золотистыми волосами. Крутов, держа Алину под мышкой, начал поднимать ее, чтобы как живым щитом закрыться от огня Гурова, и сыщик понял, что выбора у него нет. Ни секунды не раздумывая и даже не пытаясь получше прицелиться, полковник нажал на спусковой крючок.

Выстрел прозвучал в его ушах так громко, словно сыщик стрелял в абсолютной тишине. Крутова отбросило назад, он ударился спиной о доски, которые ограждали вход в подпол, и упал вниз, не издав ни звука. А через пару секунд Гуров услышал, как внизу сначала завизжала, а потом, захлебываясь плачем, закричала девочка. И в тот же момент из соседней комнаты с автоматом в руках выскочил Сельцов. Сыщику даже почти не пришлось поправлять прицел. Он лишь слегка повел руку влево и вверх, нажимая на курок. Два выстрела слились в один, и пуля выбила над головой сыщика щепки из стены. А он, не дожидаясь результата своего выстрела, нажал на курок еще дважды. Впрочем, это было лишнее. Сельцов начал падать еще до того, как Гуров сделал второй выстрел. Подпрыгнув с пола, Гуров подлетел к мужчине.

– Вот, мля, сука! – прохрипел тот, шевеля красными от кровавой пены губами. – Не так все должно было закончиться. Не так…

Сыщик ударом ноги отшвырнул «калаш» в сторону, а затем нагнулся над Сельцовым. Щупать пульс даже смысла не было – уфимец умер, так и не успев закончить последнюю фразу…

Эпилог

Погода на майские праздники выдалась абсолютно праздничная. Казалось, чрезмерно капризный апрель так и не оставит москвичей в покое, но едва в месяце был перевернут последний календарный лист, как все изменилось: поздняя весна заискрилась яркими красками, заизумрудилась первой травой и заголубела пронзительным небом. Температура на улице установилась настолько комфортная, что о куртках и кофтах уже никто не вспоминал, и как-то пропало желание по утрам смотреть в окно, чтобы понять, что именно нужно надевать на себя, а что брать на случай резкого изменения погоды. Казалось, май так и будет радовать людей все отведенное ему время. И только самые мрачные пессимисты твердили: «Погодите, еще черемуха не цвела!» А Гурову на такие слова хотелось ответить фразой из популярного анекдота: «А на хрена вы ее вообще сажаете!»