Секреты миллиардера (прогонка)

«Ни одна женщина с Аляски не будет тебя трахать», — усмехнулся Брэдли. «Они знают лучше». Его глаза обратились ко мне. «Они здесь трахнут Уинстона».

«Почему они трахали его, а не меня?» Его голос звучал почти обиженно. Я закатила глаза, подавляя улыбку. «Между простынями мне было бы так же хорошо».

«Потому что женщины с Аляски чуют деньги за много миль». Тон Брэдли был сух, словно это был общеизвестный факт. Мне не хотелось указывать ему на это, но это было не так.

— А я думал, ты скажешь, что это потому, что я такая красивая, — сухо парировал я.

— Ты красивая, ладно, — усмехнулся Дик. «Как и моя задница. Но ни то, ни другое не так красиво, как твои деньги.

— Ну, наши красивые лица и деньги здесь нам не помогут, — заметил я. «На случай, если ты забыл, мечтая или видя свой мираж , мы находимся в пустыне, где женщин нет как минимум в радиусе десяти миль. Хватит тратить свое дыхание.

Я поднял бровь, призывая их сказать что-нибудь. Мы часто снимали это дерьмо, пока ехали в колонне. Это был способ скоротать время, пока мы были заперты в небольшом пространстве, в нас текла беспокойная энергия, ожидая узнать, какой еще ад мы найдем в конце нашего путешествия.

— Могу поспорить, что уродливая задница Лейфа прямо сейчас трахается в Шотландии. Комментарий Дика не был встречен с обычным энтузиазмом. Вместо этого воцарилась напряженная тишина, наше беспокойство за Лейфа было столь же громким, как и наше эго.

«Лейф сильный. Он будет… Мое предложение оборвалось, когда внезапная вибрация пронеслась по воздуху. Конвой внезапно свернул. Я не успел моргнуть, как мы повалились. Моя голова ударилась о крышу автомобиля, и, несмотря на защитное снаряжение, боль была мучительной. Моя голова кружилась, мир снова и снова наклонялся, а в ушах звенело.

Потом тишина. Вот только все было наклонено вбок. Мои приятели застонали, пытаясь пошевелиться. Все было приглушено. Пытаясь избавиться от дезориентации, я выполз из перевернутого грузовика.

Именно тогда разразился хаос. Пули начали лететь. Сделав титаническое усилие, чтобы дышать, я медленно встал. Боль пронзила каждую кость моего тела, но я проигнорировал ее.

Это была ситуация жизни и смерти.

Вокруг меня посыпались пули. О моей второй семье. Я потянулся за пистолетом и начал стрелять, стиснув зубы от ослепляющей боли, которую я чувствовал каждый раз, когда нажимал на курок. Постепенно в центре внимания оказались мужчины. Некоторые уже лежали на полу, прижимаясь к ранам.

Это дало мне надежду.