Читаем Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова полностью

На это же время пришелся сезон публикации документов американской дипломатической службы, что позволило лучше разобраться в механизмах проведения американской внешней политики. Ставшие всеобщим достоянием благодаря знаменитому теперь компьютерному сайту секретные телеграммы посольства Соединенных Штатов в Москве раскрыли кухню американской дипломатии. Масса любопытных деталей, забавные характеристики наших руководителей, имена тех, кого американцы неустанно расспрашивают о ситуации в стране, о раскладе политических сил, о взаимоотношениях Путина и Медведева, об их планах на будущее… Но ни намека на руководящие указания, которые, как многие уверены, потоком поступают в Москву из Вашингтона!

Как часто с экранов телевизоров звучит ерническое выражение — «вашингтонский обком», что должно означать: Соединенные Штаты так или иначе руководят тем, что происходит в нашей стране, если не всем государственным аппаратом, то уж по крайней мере московскими либералами, пятой колонной — по известному выражению, «шакалящей у посольств».

В нашем обществе очень распространены слухи о тайной власти, которая на самом деле управляет страной. Этот слух любим теми, кто представляет политическую жизнь в виде театра кукол. Есть сцена и есть кулисы. Люди живут, как в театре, и строят — в собственном воображении — кулисы, за которые помещают главных действующих лиц — кукловодов, манипулирующих теми, кто на сцене. За кулисами скрываются вашингтонский обком, мировое правительство, ЦРУ…

Слух рождает другую, заманчивую правду. Слух упрощает существующий мир и находит в нем скрытый порядок. Наше воображение поражает способность слуха объяснить большое количество различных фактов. Слух приходит к нам в сопровождении псевдо-доказательств, которые его как бы подкрепляют. Смысл приобретают те факты, о которых мы никогда не подозревали. Наш ум постоянно в поиске схем, позволяющих соединить разрозненные события. Мы ведь не любим беспорядка и не верим в случайности. Мы верим тому, что подтверждает уже сложившееся у нас мнение…

Так что же показывает знакомство с реальной американской дипломатической перепиской?

Первое. Дипломаты из Соединенных Штатов старательно пытаются разобраться в том, что у нас происходит. У них для этого не так уж много возможностей. Нет никаких особых источников. Никто им секреты не выдает. Они ведут беседы с теми же людьми, которые высказывают свое мнение в нашей прессе или на радио. Анализируют телепередачи и речи наших властителей. Пытаются сложить воедино клочки информации.

Второе. Докладывая в Вашингтон, американские дипломаты высказывают весьма здравые и осторожные оценки, справедливо ставя под сомнение сообщенные им сенсационные сведения, если их невозможно проверить. Мнения не отличаются от тех, что звучат публично. Летом 2009 года вице-президент Джо Байден сказал о России:

«У них сокращается население, у них слабеет экономика. Их банковский сектор и инфраструктура, вероятно, не протянут и пятнадцати лет. Россия оказалась в ситуации, когда мир вокруг меняется, а она цепляется за непрочное прошлое».

А британская газета «Таймс» писала тогда же: «Как избалованный ребенок, рассерженный поломкой новой игрушки, Россия кричит на весь мир, требуя к себе внимания… Пока российские бюрократы мародерствуют, олигархи грабят награбленное, а политики играют в игры, остальной мир движется вперед…»

Третье. Нет и следа указаний, которые, как многие уверены, американцы дают нашим политикам, правозащитникам или журналистам. Где же вашингтонский обком?

Вот в чем главный вопрос: что же рождает леденящее душу предположение, что нами управляет, как куклами, невидимая и далекая рука? Россия все же не маленькая страна, во всем зависящая от внешнего мира.

Официальной цензуры у нас нет, но и выяснить, что происходит, тоже невозможно. Большая часть вопросов, которые ставят перед своими собеседниками в Москве американские дипломаты, в их собственной стране и задавать нужды нет: ответы всем известны. Политики живут, как за стеклянной стеной, и занавески запрещены. Даже личная жизнь руководителей государства изучается под увеличительным стеклом.

У нас же не только иностранцы, но и мы сами вынуждены питаться слухами. Когда утром спрашиваешь, какие новости, тебе сообщают не о том, что прозвучало по телевидению, а о том, что не было сказано. Власти свойственно утаивать плохое. Но люди-то знают, что плохое существует. Что характерно: наших начальников слухи безумно раздражают. Иногда буквально выводят из себя, особенно когда — в отсутствие реальной информации — обсуждается их личная жизнь.

Можно заткнуть рот телевидению и даже напугать тех, кто выступает в интернете. Но слухи существуют параллельно с телевидением и интернетом. Когда они замалчиваются, то кажутся более правдивыми. Слухи, как ни странно это звучит, необходимы обществу. Слухи возникают в том случае, если они отвечают общественной потребности, чьим-то желаниям, скрытым тревогам.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вспомнить всё

Степан Бандера и судьба Украины
Степан Бандера и судьба Украины

Долго и мучительно украинский народ шел к своей самостоятельности. На этом пути было множество преград: смена правителей, войны, оккупация. Сколько невинной крови было пролито за «свободную самостийную Украину»; менялась власть, вожди, территория переходила из рук в руки, но идея независимого Украинского государства, за которую так ожесточенно сражались националисты, не угасала. Возникает вопрос: почему и сейчас на Украине, как и более полувека назад, так популярны идеи Бандеры, Шухевича? Неужели кровавые уроки прошлого ничему не учат? Может быть, причиной сегодняшних конфликтов и войн является нежелание понять и проанализировать собственные ошибки? Автор беспристрастно излагает события тех лет, опираясь на документальные материалы спецслужб, вскрывая причинно-следственные связи между прошлым и настоящим страны.

Леонид Михайлович Млечин

Детективы / Альтернативные науки и научные теории / Спецслужбы

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное