Читаем Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова полностью

Сам Шеварднадзе во время абхазской войны находился в Сухуми и руководил грузинскими войсками, пока они просто не побежали. Потом он говорил, что абхазские и чеченские отряды вели прицельный огонь по тому зданию, где он находился. Он чудом выжил и считает, что это российские военные выдали его месторасположение. Он, правда, забывает, что из Абхазии его вывезли именно на российском вертолете. Считается, что именно поэтому абхазы не решились его сбить — смерть российских солдат и чиновников, летевших тем же вертолетом, им бы не простили.

Зато с назначенными Шеварднадзе грузинскими руководителями Абхазии, которые не успели покинуть Сухуми и находились в здании Совета министров республики, расправились невероятно жестоко, их избивали, над ними издевались. Перед расстрелом заставили есть землю — «вы хотели взять нашу землю? Вот вы ее получили!». Среди убитых был глава абхазского правительства Жиули Шартава, один из самых близких к Шеварднадзе людей, бывший руководитель комсомола Грузии…

— Знаете, сколько грузинских беженцев из Абхазии? — говорил журналистам Шеварднадзе. — Триста тысяч! Их погнали только потому, что они — грузины. Абхазы этого не могли сделать, потому что в Абхазии грузин было сорок восемь процентов, а абхазов — семнадцать процентов. Чеченцы воевали, казаки воевали, добровольцы воевали и так далее. Перед такой силой мы не могли выстоять…

Два покушения

29 августа 1995 года Шеварднадзе чудом избежал смерти. Он направлялся на церемонию подписания конституции во Дворец молодежи на улице Руставели. Буквально рядом с автомобилем Шеварднадзе взорвали бомбу, заложенную в припаркованную во дворе «ниву». Шеварднадзе был ранен. Его доставили в ближайшую больницу. Чтобы избежать паники, журналистам не мешали работать. Фотографии главы Грузии в одной майке с порезами на лице, которого перевязывают врачи, обошли весь мир.

— Даже такое дело, — сказал не утративший хладнокровия Шеварднадзе, — не могут сделать, как следует.

Многие грузины уверены, что к покушению на Шеварднадзе причастен тогдашний министр госбезопасности Грузии генерал-лейтенант Игорь Георгадзе. Считается, что на эту должность Георгадзе назначили по требованию Москвы. У него были хорошие контакты с командованием российских войск в Закавказье.

Его отец, генерал Пантелеймон Иванович Георгадзе, служил в пограничных войсках КГБ СССР. Игорь Георгадзе тоже начинал в Комитете госбезопасности. В независимой Грузии перед ним открылись новые возможности — он стал начальником военной контрразведки, заместителем министра обороны, затем заместителем министра внутренних дел и, наконец, возглавил органы госбезопасности.

После покушения на Шеварднадзе Игорь Георгадзе был снят с должности и исчез, что в глазах общественного мнения стало веским доказательством его причастности к попытке убить Эдуарда Амвросиевича. В Грузии не сомневаются, что Георгадзе бежал на российскую военную базу Вазиани, откуда его на военном самолете вывезли в Россию.

Несколько российских журналистов имели возможность взять у него интервью. Бывший генерал говорил очень самоуверенно:

— Если бы я хотел убить Шеварднадзе, мы бы сейчас беседовали на его могиле. Я все-таки профессионал…

5 ноября 1995 года Шеварднадзе был избран президентом Грузии. Отряды «Мхедриони» были разоружены, Джаба Иоселиани арестован.

Во время второй чеченской кампании Москва была недовольна, что в Тбилиси не хотели перекрывать грузиночеченскую границу, пропускали чеченских боевиков и оружие. В Тбилиси отвечали: в политике все делается на основах взаимности, если сражаешься против сепаратизма у себя дома, не поддерживай сепаратистов на территории соседа. Если Россия послала танки и авиацию навести порядок в мятежной Чечне, почему грузины не вправе сделать то же в Абхазии? Если просите помочь в поиске чеченских террористов, почему укрываете человека, подозреваемого в организации террористического акта?..

9 февраля 1998 года Шеварднадзе во второй раз пытались убить. Нападавшие, явно профессионалы, обстреляли его машину из гранатометов и автоматического оружия. Вечером он покидал государственную канцелярию в одно и то же время, направляясь в свою резиденцию Крцаниси. Один из террористов снимал все на видеокамеру.

Президентский кортеж состоял из девяти машин, президентский «мерседес» шел в центре колонны. Снаряд, выпущенный из гранатомета, попал в капот «мерседеса», подаренного немцами. Машину несколько раз развернуло на месте. Террористы были уверены, что Шеварднадзе мертв. Президента Грузии спасли профессионализм охранников и бронированный «мерседес», подаренный немцами.

Из развороченного «мерседеса» выскочил начальник президентской охраны и вывел Шеварднадзе. Рядом остановились «жигули» полицейского по имени Гарик Симонян. Президента усадили в «жигули» и погнали по ночной дороге в сторону резиденции. Приехал министр внутренних дел.

— Слава Богу, что вы уцелели, батоно Эдуард, — сказал он. — Раз вы целы, значит, государственный переворот сорван.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вспомнить всё

Степан Бандера и судьба Украины
Степан Бандера и судьба Украины

Долго и мучительно украинский народ шел к своей самостоятельности. На этом пути было множество преград: смена правителей, войны, оккупация. Сколько невинной крови было пролито за «свободную самостийную Украину»; менялась власть, вожди, территория переходила из рук в руки, но идея независимого Украинского государства, за которую так ожесточенно сражались националисты, не угасала. Возникает вопрос: почему и сейчас на Украине, как и более полувека назад, так популярны идеи Бандеры, Шухевича? Неужели кровавые уроки прошлого ничему не учат? Может быть, причиной сегодняшних конфликтов и войн является нежелание понять и проанализировать собственные ошибки? Автор беспристрастно излагает события тех лет, опираясь на документальные материалы спецслужб, вскрывая причинно-следственные связи между прошлым и настоящим страны.

Леонид Михайлович Млечин

Детективы / Альтернативные науки и научные теории / Спецслужбы

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное