Секреты Ротшильдов

Натан в Лондоне привлекает все больше кораблей и обслуживает Голландию и Германию. Карл в Гамбурге встречает суда, в то время как Соломон базируется в порту Дюнкерка. Якоб, младшенький, сидит в Амстердаме, но за ним приглядывает Амшель, который курсирует челноком и отчитывается отцу семейства. Курьеры фирмы обеспечивают связь между штаб-квартирой и всеми портами, откуда идут отправления. Помимо товаров для богатых и благородных клиентов, даже правительств, доставляют также почту и секретные сведения, неприлично быстро перемещаясь по всей Европе. Якоб, с учетом его возраста, справляется особенно хорошо.

Прозорливый Майер Амшель, понимая, насколько полезен в будущем может оказаться представитель во Франции, решает, что пришло время направить младшего сына в Париж. Гудула, наблюдающая, как отдаляются ее дети, выступает против. Тщетно! Во Франции, в отличие от Франкфурта, у евреев равные возможности с другими гражданами. Такой аргумент главы семейства невозможно оспорить.

Хорошенько изучив бухгалтерские книги, Гудула напоминает, что курфюрст Вильгельм Гессенский все еще должен им миллион, выданный на вывоз сундуков. Майер Амшель, кажется, не придает значения вопросу, уверенный в погашении долга. Он соблюдает обязательства перед изгнанным монархом, предоставляя деньги. Последний теперь может выплачивать довольствие бывшей жене и любовницам, а также премии своим людям за то, что не предали его под давлением французской армии.

Якоб, десятый и младший из детей Ротшильда, изучает, как организована контрабанда в компании своих братьев. Прекрасно справившись с этой задачей, возвращается домой и принимает поздравления семьи. Но огромное количество дел гонит его в нелюбимый Амстердам, где из-за очень влажного климата Якоб часто болеет.

Тем временем отец и Натан придумывают для него новое поручение, которое, возможно, окажется самым важным: основать семейное представительство в Париже, развить там торговлю наряду с Лондоном и Франкфуртом и, прежде всего, создать еще одно возможное убежище на случай, если семья попадет в беду.

Архиепископ Дальберг без проблем выдает Якобу паспорт для пересечения границ, при этом (по чистому совпадению) берет в долг у Майера Амшеля 60 тысяч флоринов под 5 % годовых. Заем – несомненно, подарок: маловероятно, что деньги будут возвращены. Остальные местные банкиры, по большей части, всегда отказывают в доверии этому духовному лицу с дырявым карманом. Дальберг может положиться только на Майера Амшеля, который ссуживает золото своему высокопоставленному соседу. Но кто знает, что готовит будущее?

* * *

4 января 1808 года королем Вестфалии, соседнего к Гессену государства, становится брат Наполеона – Жером Бонапарт, женившийся на Екатерине Вюртембергской. Обосновавшись во дворце Вильгельма, он окончательно дает всем евреям статус гражданина и отменяет все специальные ограничения и обязанности. Его решение – громкий сигнал для Дальберга и христианского населения Франкфурта. К жителям гетто возвращается надежда.

Но князь-епископ, вопреки ожиданиям, принимает новое, якобы «уточненное» постановление. Возвращая меры дискриминации 1616 года, он предписывает евреям освободить дома, занятые в христианской части города после пожара 1796 года и вернуться в гетто. Исключительно для них вводятся подушный налог, коллективная ответственность за правонарушения и долговые обязательства, а также квота, по которой евреи должны составлять не более 5 % населения города. Дальберг также ограничивает число еврейских свадеб до 12 в год и актуализирует перечень запрещенных для них занятий.

Кроме того, появляется несколько новых правил: обязательное назначение раввинов Лютеранской консисторией и необходимость получать государственное разрешение для проведения обрезания. Новый статус оказывается даже хуже, чем раньше. Дальберг добавляет, что ему «небезразлично бедственное положение евреев, но в то же время волнует вопрос: не будут ли они злоупотреблять свободой, если их положение немного облегчится».

Христианское население злорадствует. Наполеон, занятый мыслями об уничтожении Англии, пускает «еврейский вопрос» на самотек. Возвратившись из префектуры Парижа, он все же отдает приказ способствовать интеграции евреев в империи. Он руководствуется тем, что их успехи в торговле, полезные как для населения, так и для общественного блага, помогают всеобщему процветанию, а создаваемое богатство окупает издержки, связанные с их существованием. Такая вот, мягко говоря, антисемитская аргументация – или я что-то не так понимаю?

* * *