Секреты Ротшильдов

Натан решает задействовать свои связи. На Лондонской бирже, в Неаполе и Вене его братья распространяют информацию о гигантских объемах в наличии. Как и везде, на финансовых рынках ценятся ограниченные ресурсы, и предполагаемое перепроизводство не привлекает инвесторов. Неизбежно цены на рис проседают, пока Натан и его братья не решают, что установившая цена справедлива и рис можно скупать. Британский премьер-министр оставлен в дураках. В итоге он берет заем, который позволяет ему ввозить рис по низкой цене и уменьшить страдания голодающего ирландского народа.

Во Франции между гражданами больше нет различий в общественной жизни. Евреи имеют право проводить религиозные обряды, как им заблагорассудится, заниматься политической деятельностью или понравившимся ремеслом. Первые представители нового поколения евреев становятся адвокатами, врачами, судьями Верховного суда, вскоре появляется даже премьер-министр.

По-прежнему не запрещено ругать евреев, но во французском законодательстве более нет положений, ограничивающих их физически или социально или позволяющих другим гражданам подвергать их дискриминации. Тем не менее все больше проступают различия между нарождающейся буржуазией и беднотой. Последним от благ, предлагаемых прогрессом, не досталось ничего. На богатеев показывают пальцем, попрекая их не только за еврейское происхождение, но и за накопленные капиталы. Мишенями для таких нападок становятся не все, но Джеймс Ротшильд, безусловно, оказывается главной целью.

Он не бездействует, разрываясь между своей конторой, биржей, грандиозными приемами и министерствами, пороги которых он усердно обивает. Всегда готовый помочь финансовыми рекомендациями не всегда расторопным политикам, Джеймс хочет быть как можно ближе к принятию решений на высшем уровне, чтобы события никогда не застали его врасплох.

Со стороны народа он встречается с серьезной неприязнью, появившейся как будто из ниоткуда. Журналисты, пропагандирующие социалистические взгляды, делают из евреев козлов отпущения: дескать, у них есть все то, чего нет у других. Так выбран новый враг народа: «Это еврей, обогащающийся за спиной у французов».

В добавок к полномочиям австрийских консулов, Джеймс и Соломон все больше увлекаются международной политикой, каждый из них служит приютившей его стране и ее правительству. Прежде всего они стараются убедить правящие круги сохранить мир любой ценой. Тем временем нападки газет становятся еще ядовитее, их авторы забавы ради внушают читателям, что война приносит намного больше денег, чем мир. Уподобляя Ротшильдам, евреев обвиняют в заговоре в интересах других держав и в подготовке к войне ради обогащения.

Многие европейские правительства испытывают огромное искушение вступить в конфликт. Чтобы поссориться с соседями и вооружиться против гипотетического врага, хороши любые предлоги. Ротшильды как резиденты Германии, Англии, Франции, Австрии и Италии выступают за мир: так и дела идут лучше, и братьям по вере спокойнее. Но новая политическая дестабилизация в Европе подталкивает их к диверсификации – выдаче кредитов и инвестиций всем странам, в том числе более удаленным.

Дело в том, что лучше со всех концов планеты незаметно получать проценты по кредитам, чем иметь под боком сейфы, полные обесценивающихся акций и золота в условиях возможной интервенции или революции, которую никогда нельзя исключать…

В буквальном смысле «проглотив» всех конкурентов, Джеймс с легким сердцем покупает Феррье – небольшой замок с прудом, им когда-то владел Фуше. Он также приобретает владения вокруг и, когда у него будет достаточно земли, в 1855 году построит собственный великолепный замок. Он станет символическим вознаграждением за жалкие первые годы жизни во франкфуртском гетто.

Предполагалось, что стройка займет по меньшей мере пятнадцать лет, но в итоге завершится спустя четыре года – очень короткий срок для такого проекта. Все это время Джеймс живет рядом с будущим замком в охотничьем домике, впоследствии ставшим частью конюшен. Этот период для главы дома нельзя назвать беспечным. В Феррье он наблюдает за ходом работ, но большую часть времени проводит в Париже в банке.

Газеты окрестили его Великим бароном, и это полуироничное, полувосторженное прозвище за ним закрепляется. Джеймс добивался почестей десятилетиями и теперь не жалуется. Пользуясь затишьем перед бурей, он не замечает тревожных признаков, предвещающих новое восстание – в частности обвала биржи 1830 года, уж тогда-то следовало насторожиться.

Стоит только французскому королю опубликовать 25 июля четыре последних скандальных ордонанса, которые подминали конституционный режим и, возможно, ставили целью восстановить старую дореволюционную монархию, как возмущение захлестывает газеты, а вслед за ними и парижан. Начинается восстание, длящееся несколько месяцев, пока его с трудом не подавят королевские войска.