Секреты Ротшильдов

Картинки сменяют друг друга в голове Майера, пока он едет домой. На величественном камине стоит огромный бюст из гипса. Да какой там гипс, конечно же, из мрамора! Несомненно, это отец или дед курфюрста, который также вряд ли в чем-то разбирался в свободное от позирования время.

Тем временем возвращается Будерус, который не забыл о приведенном им госте. Он предлагает вернуться на следующей неделе и привезти с собой для продажи самые красивые предметы. Если курфюрст будет в добром расположении духа, то примет его.

При этих словах они проходят в подсобную комнату, своего рода прихожую между покоями принца и каморками для хозяйственных нужд. На простом столе лежат два столовых прибора.

Сразу видно различие: там, где разрешено сидеть прислуге, уже нет ничего красивого, нежного или восхитительного. Ни на столе, ни на стенах. Слуги ходят по стертой, местами сколотой глиняной плитке, прослужившей не одно десятилетие. Одни – счастливчики! – пошли в услужение добровольно, других же заставила нужда.

Ничего общего с парадными залами, где паркет выглядит как новенький и, даже немного почернев, все равно блестит!

Через неделю, как договорились, Майер Амшель направляется к государю. Для такого случая он арендует экипаж, в котором нет и толики той пышности и блеска, что у кареты суверена, присланной за ним в первый раз.

Экипаж плетется по разбитой дороге, спотыкаясь, подпрыгивая и ударяясь на каждой яме. Через три часа пути Майер чувствует полное изнеможение. От просиженной подушки на пассажирском сидении никакого облегчения.

По прибытии в замок его провожают в приемную. Здесь, в ожидании государя, в спокойной обстановке и наконец-то с твердой почвой под ногами он может наконец взяться за перо.

Даже непродолжительное путешествие превращается в сущую муку. Каково же приходится извозчикам? Для них такая дорога, должно быть, «немногим хуже», ведь все время нужно предугадывать движения экипажа. Но даже если удается лучше амортизировать толчки на болтанке, то на длинных участках преимущество не на их стороне – иногда им приходится непрерывно править лошадьми более двенадцати часов в день! Вот бедняги!

Наконец собирается двор: напомаженные дамы в красивых платьях и разряженные аристократы, которым нет необходимости представляться. Все глупо улыбаются, будто оправдываясь за занятое рядом с курфюрстом место. За Будерусом, как главным распорядителем, повсюду следуют слуги.

После тщательных переговоров, которые для курфюрста скорее забава, чем необходимость, Майер Амшель продает все, что привез. Коллекцию его величества пополняют несколько медалей из Пруссии, Италии и Бельгии, а также редкие монеты (или которые таковыми считаются). Но на этом все не заканчивается: Амшель, поддавшись порыву, замечает монарху, что находит его коллекцию несколько ограниченной!

«Несколько ограниченной!?» – раздосадовано восклицает курфюрст.

Он мгновенно скрывает гнев, но обстановка остается напряженной: повисшая на несколько секунд тишина кажется нескончаемой, будто время остановилось.

Амшель, осознав свой промах, старается сгладить ситуацию, осыпая хозяина комплиментами. Он превозносит все, что только может вообразить: вкус, элегантность, убранство. Он ничего не упускает, отпуская похвалу за похвалой. Если бы не тяжелая атмосфера, ситуация приобрела бы почти гротескные масштабы.

Монарх привык к тому, что его постоянно осыпают комплиментами. Но сейчас он с неописуемым удовольствием наблюдает, как Амшель всеми возможными способами пытается исправить конфуз. Вильгельм даже с некоторым садистским наслаждением следит, как незадачливый гость понемногу выбивается из сил. В разгар беседы суверен встает и уходит, сухо попросив приглашенных расходиться.

«Здесь лесть – это всеобщее состязание», – наставляет Амшеля Будерус по окончании аудиенции. Бедному еврею повезло. То, к чему из-за неопытности Амшеля в придворных делах государь соблаговолил проявить терпимость, могло вывести его из себя. Нашему герою следует следить за своими словами и изо всех сил льстить хозяину замка, даже когда от него ожидают честности и прямоты. При дворе слово «честность» – это фигура речи, не более того.

Майер Амшель смущен, он не понимает таких порядков. Искренность не раз сослужит ему дурную службу, прежде чем он поймет – не всю правду следует произносить при государях, как, впрочем, и при других сильных мира сего. Играя в шахматы, нужно уметь проигрывать в начале, чтобы потом иметь возможность отыграться…

По возвращении в гетто он, однако, будет работать над тем, чтобы постоянно пополнять коллекцию монарха. Задетый за живое, но незлопамятный, Вильгельм хочет смыть оскорбление и представить своему двору самую красивую коллекцию в мире.

Эта задача станет делом Амшеля, который в душе не жалеет о том, что сказал правду. Когда государь согласится (а переговоры с ним вести трудно), цена, которую бедный еврей будет вынужден принять, настолько занижена, что, потратившись на дорогу до Касселя, он останется ни с чем.