Секреты серой Мыши

С зарплатой тоже всё было грустно. Начиная с того, что размера она была не такого уж и выдающегося, так и выдавали её редко, мотивируя это тем, что мы, простым языком перефразируя сдержанные пояснения «воблы», были пока совсем юными и безмозглыми, и к разумным тратам не способными.

Первоначальные мои задумки по обретению личной свободы и финансовой независимости трещали по швам, не выдерживая испытания реальностью. Но смириться с существующим положением я тоже не смогла бы никогда. Поэтому, моя голова без устали крутила всевозможные идеи, разрабатывала варианты бизнес-планов. Я любую возможную минуту «зависала» в библиотеке в поисках полезной информации. (Благо, при моём назначении чтицей, это стало доступно и объяснимо).

Одно было совершенно понятно — уйти без более-менее продуманного плана и стартового капиталла в никуда здесь равнялось практически самоубийству. С моим баронским происхождением «затеряться» в этом мире можно было бы только умерев. Да и хватало мозгов не тешить себя иллюзией, что я такая вся умная и ловкая, и, выйдя в одиночестве за порог дворца, не стану прям тут же лёгкой добычей лихих людей, кои здесь в избытке водились.

Нет. Всё должно происходить официально. Иначе, даже Марк, (приди в голову идея к нему обратиться) при всех своих деньгах и связях, но невысоком социальном статусе, ничем не успеет, да и не сумеет мне помочь. В другое время живём.

Один безликий день сменял другой. Люся ненадолго присмирела, фигурально выражаясь, получив «по носу». Но обиду затаила и в подходящий момент, таки, обнажила наточенный зуб.

Случилось это в один из дней, когда во дворце ожидались гости. Выглядеть я должна была безупречно, ибо у меня теперь появилась особая роль. Точнее геморрой, который я, со своей неуёмной фантазией и жаждой разнообразить серые будни сама же себе и организовала. Но об этом чуть позже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Сейчас мы остановимся на том, что я должна была иметь на приёме идеально-элегантный вид.

На такой ответственный случаи, мне даже было выделено в личное пользование замечательное платье густого синего цвета из очень приличного поплина, ставшее причиной лютой зависти остальных девушек. Простой в исполнении, без пошлых рюшек и оборок наряд украшала сама ткань — переливчатая и мягко, благородно струящаяся.

Оно уже лежало на кровати, подготовленное для меня заботливыми руками Эммы.

Люсьен, облачённая в подобающий событию изумрудный туалет, подалась на выход и, сделав лицо «тяпкой» «нечаянно» смахнула на моё платье сальную свечу, стоявшую на тумбочке возле кровати.

Нарочито вскрикнув и для виду сокрушённо поохав по поводу собственной неловкости, змея выскользнула из комнаты, оставив нас с Эммой в полной растерянности.

Загореться платье не успело, но блестящее жирное пятно, размером с блюдце, медленно расползалось на самом видном месте — прямо по центру, чуть ниже талии.

Горничная, едва сдерживая рвущиеся с языка ругательства, уперев кулаки в крутые бока, смотрела на испорченный наряд. На лице её отразилась стремительная работа мысли. Лично я вообще не представляла, что теперь делать. Надеть другое платье — означало бы нанести непоправимый урон впечатлению от гостей, на которое так рассчитывала герцогиня. Можно было бы признаться Жозефине в происшествии, но, в этом случае, спровоцировав «барский гнев», огребаться с Люсей будем однозначно обе. В общем, куда не кинь — всюду клин.

— Вывести пятно я смогу. Но прямо сейчас надо что-то срочно придумать. — вслух рассуждала Эмма, думая ровно о том же, о чём и я.

С этими словами горничная вышла из комнаты. Я, сдерживая нарастающую панику, принялась наводить скромный макияж. Кстати, при нанесении на брови и ресницы самого минимального количествва красящего пигмента, моё лицо моментально «оживало».

Довольно быстро Эмма вернулась. (Я даже не успела «раскочегариться» до состояния истинной истерики.) Следом за ней в дверь вошла Надин, бережно держа в руках небольшой свёрток.

Опять давнишняя услуга Мари на дороге сослужила мне добрую службу. «Горничное братство» спешило на помощь.

Глава 31

Насилу отдышавшись (взрослым уже женщинам не так-то просто давалась беготня по ступенькам), старшая горничная аккуратно, я бы даже сказала любовно развернула принесённый с собой кулёк. На столе лежал снежно-белый, изумительно тонкой работы изящный кружевной фартучек.

— Боже ж мой, какая прелесть! — подумала я, прижимая руки к груди и рассматривая это восхитительное чудо. — Оказывается даже простой фартук может стать предметом искусства, если его сотворили правильные руки.

Я, забыв про всё на свете, буквально «пускала слюну» — если что и могло достойно украсить безвинно пострадавшее дорогущее платье — так это он.

— Одевайтесь, мадемуазель Таис, нужно поторапливаться. — выводя меня из гипнотического транса засуетилась Эмма.

И они в четыре руки взялись приводить меня в порядок.