Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР

Гийом втерся в доверие к канцлеру Брандту с такой же легкостью, как и к своим предыдущим начальникам. Шпион пропадал на работе чуть ли не круглые сутки и, за исключением недолгих отпусков, всегда старался находиться рядом с канцлером и часто сопровождал его в официальных и неофициальных поездках. Это было время, когда Брандт со всей энергией приступил к проведению своей новой восточной политики, направленной на сближение с Восточным блоков и прежде всего с Восточной Германией. Гийом мог снимать копии с документов, определявших позиции на переговорах не только западногерманского правительства, но и его союзников, включая Соединенные Штаты. Как и вся прочая информация, полученная восточно-германскими шпионами, добыча Гийома автоматически становилась и достоянием Советов, По этой причине три западных союзника, контролировавших Западный Берлин, попали в исключительно сложное положение на переговорах 1972 года с Советским Союзом по вопросу о доступе в разделенный город. «Русским наша позиция была известна с самого начала», — утверждал Кеннет Раш, бывший посол США в Западной Германии и один из участников переговоров, ставший затем заместителем государственного секретаря.

Гийом также переправлял в ГДР копии разведсводок, ложившихся на стол канцлера, и протоколов допросов беженцев из Восточной Германии. Восток знал также о подробностях всех дискуссий Брандта с главными политическими деятелями и союзниками ФРГ, о переписке с лидерами ведущих капиталистических стран, касавшейся планов на случай введения чрезвычайного положения. Гийом также принимал участие в секретных дискуссиях по вопросам внутренней и внешней политики. К этому времени его курьеры были отозваны в Восточный Берлин, и разведуправление снабдило Гийома новейшим радиопередатчиком типа «А-1» по терминологии западных контрразведчиков. Этот радиопередатчик состоял из рации и миниатюрной шифровальной машины с клавиатурой как у печатной машинки. В шифровальную машину вставлялась целлулоидная карточка, и затем набирался текст. В карточке появлялись расположенные соответствующим образом отверстия. Затем эта перфокарта вводилась в саму рацию. Нажатие клавиши — и шифровка уходила в эфир в течение доли секунды. Запеленговать такой передатчик невозможно. Гийом передавал шифровки из различных мест в окрестностях столицы ФРГ. Этот метод связи использовался им только для того, чтобы сообщить своему контролеру о местонахождении «почтовых ящиков». Последними могло служить, например, дупло дерева на берегу Рейна или кладбищенская ограда, из которой в известном месте вынимался кирпич. В «почтовых ящиках» находились контейнеры с микрофильмами.

Под подозрением

В начале марта 1973 года Генрих Шорегге, старший следователь федеральной контрразведки, сидел в своем кельнском кабинете и изучал дело одного франкфуртского журналиста, подозревавшегося в шпионаже в пользу ГДР. Это было начало заката шпионской карьеры супругов Гийомов. Заметив, что подозреваемый был другом Гийома, он вспомнил, что это имя фигурировало и в двух других делах. В 1965 году Гийома допрашивали по поводу женщины, работавшей в пресс-центре франкфуртской организации СДПГ и арестованной за шпионаж. Другое дело в 1972 году касалось профсоюзного функционера, арестованного в момент встречи с германским курьером. При обыске его квартиры было найдено несколько записок, в одной из которых стояла фамилия Гийома. Шорегге, бывший полицейский детектив, почуял, что здесь пахнет жареным. В ходе дальнейшего расследования он отыскал рапорт, поступивший в берлинскую полицию за семнадцать лет до этого из Комитета свободных юристов.

Опять были проведены расшифровки радиограмм, в первую очередь содержавшие поздравления личного характера. Сравнили даты с датами из личного дела Гийома — и неутомимый Шорегге напал на конкретный след. Поздравления с днем рождения Георга, посланные 1 февраля, совпали с датой рождения Гюнтера Гийома. Следующая поздравительная телеграмма поступила накануне дня рождения его жены, 6 октября, а третья совпала с днем рождения его сына, 8 апреля 1957 года. 64-страничный рапорт контрразведчика, в котором было перечислено тридцать таких подозрительных совпадений, был 24 мая 1973 года вручен Гюнтеру Ноллау, главе ведомства по охране конституции. Пять дней спустя Ноллау проинформировал своего непосредственного начальника, министра внутренних дел Геншера, представлявшего в правительственной коалиции свободно-демократическую партию, а тот сразу же проинформировал обо всем Брандта. Канцлеру рекомендовали не менять своего отношения к Гийому, потому что охотники за шпионами хотели обзавестись надежными уликами, прежде чем производить арест. Брандт поставил в известность статс-секретаря Хорста Граберта, в ведении которого находилась администрация канцлера.