Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР

Бывший полковник МГБ Гроссман сказал, что в 70-е годы главное управление внешней разведки сделало ставку на качество, а не на количество. Оно предпочитало заплатить миллион долларов одному шпиону, чем по сто тысяч десяти. Полковник Вольфганг Кох, преемник Гроссмана и куратор Холла, подтвердил это. Не подлежит сомнению, что ущерб, явившийся результатом проникновения щупалец Штази в американские военные структуры, значительно возрос именно в два последних десятилетия существования ГДР, Каждое из управлений министерства госбезопасности действовало совершенно автономно, в обстановке строгой межведомственной секретности, и первостепенное значение придавалось защите источников. К осени 1991 года лишь немногие бывшие кураторы Штази назвали подлинные имена своих агентов. Большинство офицеров, имевших доступ к этой информации, как и Кох, отказались выдать своих агентов. Они приводили подробности операций, упоминали псевдонимы, но дальше этого дело не шло. «На карту поставлена наша профессиональная честь», — отвечали они. Таким образом, перед американскими властями все еще стоит задача выявления десятков американцев, которые в той или иной период работали на разведку ГДР. Оценка, данная генералом Линном крайне неудачной деятельности американской контрразведки, совпадает с мнениями бывших сотрудников восточно-германской разведки. И тот, и другие винят во всем американское законодательство, в частности закон о неприкосновенности частной жизни, явившийся результатом слушаний в сенатском комитете по разведке, председателем которого был сенатор Фрэнк Черч. «У сотрудников контрразведки выбили из рук инструменты, без которых невозможно было выявить шпионов, тем, что во главу угла были поставлены интересы отдельно взятой личности, — рассказывал в 1991 году полковник Райнер Виганд. — В открытом демократическом обществе контрразведка находится в невыгодном положении».

Помимо шпионов Штази из персонала Тойфельберского центра электронного слежения, чьи имена не были преданы гласности, по меньшей мере трое других высокопоставленных гражданских сотрудников (американских граждан) остаются недосягаемыми за пеленой псевдонимов. Например, «Оптик», американский инженер, который явился в МГБ в 1982 году и предложил продать сверхсекретные документы по космическим исследованиям. Таких пришельцев обычно направляли в управление внутренней контрразведки. С этим человеком встретился полковник Райнер Виганд. Американец хотел получить 10 000 марок (6250 долларов) за документы, ценность которых полковник не мог определить по причине их научного характера. Виганд дал ему 5000 марок и сказал, что даст еще, если информация окажется полезной. Он записал фамилию и адрес американца и сказал, что с ним установят связь. Начальник Виганда, генерал-лейтенант Гюнтер Кратч, запер эти материалы в свой сейф и забыл о них. Три года спустя возникла ситуация, когда министр ГБ Мильке стал критиковать управление Кратча за малое количество пойманных шпионов. Кратч вспомнил о приходившем американце, вынул бумаги из сейфа и передал в главное управление внешней разведки в качестве своего «большого улова». Научный отдел разведуправления назначил подполковника Эдгара Цигнера куратором. По воспоминаниям Виганда, Цигнер установил контакт с «Оптиком» в 1985 году. Однако Виганд добавил, что ничего не знает о том, что произошло дальше, кроме того, что этот шпион стал «очень ценным».

Один старший сержант американских ВВС, служивший в начале шестидесятых в Западном Берлине, был завербован Штази при помощи шантажа. Уже женатый человек, сержант служил в штабе базы «Темпельхоф», когда немке, с которой он имел интимную связь, сделали по договоренности со Штази аборт в Восточном Берлине. Автору этой книги не удалось выяснить, какие секреты сержант под кличкой «Том» выдал, находясь в Берлине. Однако позднее его перевели в Таиланд. Шла война во Вьетнаме, и он сообщал агентам Штази сведения о времени вылета на задание американских самолетов, что привело к потере трех истребителей. После возвращения «Тома» в США связь с ним была утеряна. В МГБ ГДР полагали, что он был арестован за контрабанду наркотиков. Его «курировал» полковник Манфред Юшинпетер из американского отдела главного разведуправления, который в 70-е годы работал в США под крышей представительства ГДР в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. В разговоре с автором этих строк Кляйнпетер признал, что он знал о «Томе», но отказался сообщить какие-либо подробности. Однако в то же время полковник со злорадством повествовал о неудачной попытке ФБР завербовать его, Кляйнепетера, в качестве агента-двойника.