Секреты в тумане

Вздохнув, я закуталась в шарф, повесила на плечо сумку с учебниками и достала из кармана камень телепорта. Поморщилась, заметив, что заряд в артефакте заканчивается, но на дорогу до университета и обратно еще хватит. К своему аресту Калеб готовился основательно, дополнительно защитил тайный ход и добавил несколько щитов на окна, а с меня взял обещание, что до его возвращения я никуда одна ходить не стану, даже в университет буду добираться порталами. Осадное положение не добавляло мне радости, но умом я понимала — осталось совсем немного, сразу после тумана друга должны отпустить. Я не удержалась и снова вздохнула. Сегодняшний туман — первый за пять с половиной лет, когда рядом не будет Калеба. Я давно поняла, что хитрый и неунывающий оборотень стал важной частью моей жизни, но как я упустила момент, когда Калеб и стал всей моей жизнью?

* * *

К лабораториям алхимиков я прибежала сразу после сокращенных занятий, надеясь успеть застать Ладору. Катарине Хосс так понравился чайный сбор, что она попросила меня при случае купить и для нее тоже — самой ведьме в ближайшее время будет не до прогулок за травами. Я постучалась в любимую Ладину лабораторию и, учуяв запах розового масла, осторожно заглянула в приоткрывшуюся дверь. Похоже, сегодня ведьма варит что-то косметическое?

— Леди Ферроу? — встретил меня удивленный мужской голос. Вместо подруги в лаборатории хозяйничал Бегун — преподаватель из целителей, который вел у нас на первом курсе что-то из обязательных, но невероятно занудных и неинтересных дисциплин.

— Простите, — отступила я обратно в коридор. — Я думала, здесь моя подруга…

— Нет-нет, не уходите, — очаровательно улыбнулся Бегун. — Вы можете подождать вашу подругу здесь. Я как раз собирался пить взвар и буду рад любой компании. Из-за этих арестов я вынужден сам готовить зелья для городской лечебницы, торчу тут в одиночестве с самого утра. Алхимиков как мор выкосил, ни одного толкового не осталось! — скорчив смешную гримасу, пожаловался он.

Я хмыкнула и сделала осторожный шаг вперед, все еще не решаясь согласиться на предложение преподавателя. А он сильно изменился! Растрепанные не знавшие расчески лохмы сменились аккуратной стрижкой, исчезли нелепые очки с квадратными толстыми стеклами, во взгляде появилась твердость. Расправились плечи, движения стали четкими, уверенными, да и одежда была на порядок лучше, чем носил когда-то робкий аспирант, безнадежно влюбленный в свою наставницу. Некрасивую историю, из-за которой молодой целитель получил намертво прилипшее прозвище, я помнила, в отличие от его имени. Весь университет помнил.

В Рамину Герцен тайком влюблены были многие, но признаться в этом мало кто был готов. Преподавательница детских заболеваний всех воздыхателей отшивала беспощадно, не заботясь об их чувствах и делая все, чтобы желания ухаживать за ней не возникло. Я слышала, что невероятная красота не принесла этой женщине ничего, кроме проблем, однажды ее даже похищали, но подробностей давней истории не знала. А вот расправу над Бегуном видела своими глазами. Что именно натворил аспирант целительской кафедры, никто выяснить так и не сумел, но разбираться с обидчиком любимой жены явился крайне злой и недовольный оборотень. В течение часа из всех окон университета можно было видеть, как муж Рамины гоняет по территории кампуса насмерть перепуганного аспиранта, не позволяя остановиться и смачными пинками корректируя направление. Экзекуция закончилась, только когда Бегун без сил завалился в колючие кусты и, кажется, потерял сознание, а даже не запыхавшийся оборотень забрал свою жену и спокойно увел домой. Скандал замяли, аспиранту назначили другого наставника, но стереть память сотням студентов было не под силу никому. Обидное прозвище приклеилось намертво, не позволяя забыть о пережитом позоре. Авторитет неряшливого целителя и так был ниже некуда, а после расправы от него вообще ничего не осталось. Бегун на несколько лет стал мишенью для насмешек для всех, кому не лень. Даже сейчас, когда последние свидетели показательной экзекуции были в шаге от диплома, первые курсы упорно за глаза звали молодого преподавателя «Бегуном», хотя представить пересказываемую хихикающими старшекурсниками историю им было сложно. Ничто в уверенном улыбчивом мужчине не напоминало затюканного аспиранта, каким он когда-то был.

— Заходите смелее, Фая, — Бегун подвинул второй стул к стоящему у дальней стены столику и поставил на него вторую чашку. — Расскажите, как учеба, какие успехи у ваших однокурсников? Я слышал, Дорс Лемман в прошлом году женился? А Майю Минс уже приняли в королевский театр штатным мастером иллюзий?

Отказаться было неудобно, тем более что прозвучавшие вопросы заставили меня почувствовать укол стыда. Бегуну не раз доставалось именно от моего курса — как-никак, у магического факультета возможностей для пакостей и саботажа занятий больше, чем у других. Зато сам целитель, как оказалось, не только помнит своих бывших студентов, но и следит за нашими успехами! А я даже имя его вспомнить не могу…