Секреты в тумане

— Бежим! — Калеб ухватил меня за руку и потянул прочь по тоннелю. Я, как могла, старалась не отставать, но в босые ноги то и дело впивались мелкие камешки, заставляя меня морщиться от боли и замедлять шаг. Бегун, оправдывая свое прозвище, не отставал. Наконец, оборотень обернулся, с одного взгляда понял, в чем дело, закинул меня на плечо и побежал быстрее, не заметив, что из моего нагрудного кармана выпал и с легким звоном разбился разряженный камень телепорта.

Часть Лабиринта, в которую нас занесло, оправдывала свое название. Тоннель разветвлялся буквально через каждую сотню шагов, петлял и извивался. Наконец, за очередным крутым поворотом Калеб посадил меня на пол, приложил палец к губам и отвернулся. Как раз вовремя. Несшийся за нами совсем с небольшим отставанием Бегун вылетел из-за поворота, не увидел наших спин и замедлился, оборачиваясь, но не успел. Стремительно метнувшийся вперед оборотень несколькими мощными ударами в шею и под колени свалил преследователя, пнул пару раз под ребра и, убедившись, что тот без сознания, принялся быстро и со знанием дела обыскивать. Заодно связал Бегуну его же ремнем руки, а стянутыми с него брюками спеленал ноги.

— Теперь не убежит, — удовлетворенный проделанной работой, выдохнул друг, а затем заметил мой взгляд и возмутился: — Фая, отвернись! Нашла на чей зад пялиться!

Я хмыкнула, а затем не выдержала и расхохоталась до слез из глаз. Калеб тут же оказался рядом, обнял, прижал к себе и успокаивающе гладил по голове, а я все никак не могла успокоиться.

— Все, Фаюшка, — прошептал оборотень мне на ухо, когда я, наконец, затихла. — Он тебя больше не тронет, слышишь?

Я только прижалась крепче, обнимая и с наслаждением вдыхая родной запах. Казалось, если разожму руки, отпущу, то все исчезнет, а я снова окажусь в том доме перед обезумевшим Бегуном…

— Я была уверена, что не выживу, — снова не сдержала я всхлип и уткнулась носом в промокший от моих слез рукав куртки. — Как ты успел?..

— Сам не знаю, — понял, о чем я, Калеб. — Как иглой в сердце ткнули, почувствовал, что ты в беде. Взял дома паука, настроил на поиск второго и летал над Роденом, пока не нашел тот дом.

— Ройс согласился отпустить тебя раньше? — или это я целые сутки провалялась в беспамятстве? Нет, когда я очнулась, туман только начался, значит Калеб должен все еще быть под арестом…

— В ночь тумана? — щекотно фыркнул в ухо друг. — В Управлении сейчас даже поговорить не с кем об этом. Я сбежал.

— Ройс тебе этого не простит, — я шмыгнула носом, борясь с желанием разреветься еще раз. Своим побегом Калеб умудрился загубить карьеру, о которой мечтал еще с первого курса, и все из-за меня.

— Плевать, не пропаду. Буду защиту на дома богачей устанавливать или в частный сыск уйду, если совсем скучно станет. Ты важнее, Фаюшка, — он ладонями обнял мое лицо, заставив утонуть в полном беспокойства и затаенной нежности взгляде. — Мне без тебя ничего не нужно.

Казалось, время остановилось, когда Калеб прижался к моим губам в отчаянном поцелуе. На миг замер, словно позволяя мне отстраниться и сбежать, но тут же продолжил, ласково провел языком, чуть укусил, заставляя дыхание сбиться, и поцеловал уже уверенно, так знакомо и одновременно совершенно иначе, гораздо слаще и волнительнее, чем в измучивших меня снах. Как я перебралась к оборотню на колени, я не запомнила, как не заметила, когда его рука успела забраться мне под юбку, поглаживая и сжимая мою ногу чуть выше колена. Я вся растворилась в этом невероятном моменте, страшно боясь, что сбывшаяся мечта окажется очередной иллюзией.

Калеб остановился, когда я начала задыхаться от переполнивших меня чувств. Ошалевший взгляд и расширенные зрачки выдавали, что его наш поцелуй тоже не оставил равнодушным. Припухшие губы вызывали желание впиться в них снова. Волосы моими стараниями растрепались, грудь вздымалась от такого же тяжелого, как у меня, дыхания. Сердце сжалось от невыносимой нежности.

— Я люблю тебя, — с трудом решившись, выдохнула я, и с удивлением поняла, что Калеб сказал это одновременно со мной. На лице оборотня расцвела шальная улыбка.

— Принцесса моя, — ласково шепнул он мне, прижимая к себе. — Счастье мое…

— Да чтоб ты сдохла, лярва! — разрушил волшебный момент пришедший в себя Бегун.

Улыбка сменилась нехорошей усмешкой. Оборотень прищурился, аккуратно пересадил меня на пол и поднялся на ноги. Подошел к своему пленнику и почти минуту наблюдал, как, тот изрыгая все более изощренные ругательства, извивается и пытается освободиться. Затем, мрачно хмыкнув, он стянул с Бегуна носки и с каким-то садистским наслаждением затолкал их тому в рот. Проклятия сменились возмущенным мычанием, и замолкать целитель явно не собирался. Наконец, Калеб не выдержал и одним точным ударом отправил свою жертву в беспамятство.