Секреты Ватикана

в римской церкви Санта-Мария-делла-Фидуча, в присутствии более тысячи приглашенных лиц, пятнадцати кардиналов, сорока епископов, эксминистра Коломбо, экс-президента Коссига. В епископский сан посвящается Донато де Бонис, бывшая правая рука архиепископа Пола Марцинкуса, бывший генеральный секретарь ИОР, банка Ватикана. Новоиспеченный прелат направляется к алтарю и провозглашает: "Я хотел бы поблагодарить премьер-министра Андреотти за то, что он спас нас своими бесценными советами. Глубокой ночью, в ходе совещания на нашей территории его советы уберегли нас от колоссального риска". Переполненная церковь взрывается бурей аплодисментов, овации не стихают в течение нескольких минут.

Без тени смущения, не моргнув глазом де Бонис говорит Андреотти спасибо за помощь, полученную во времена скандала с "Банко Амброзиано". Здесь весьма полезно вспомнить, что монсиньор на случай своей смерти именно Андреотти указал в качестве бенефициария счета "Фонд Спеллмана".

Во всей этой истории, даже в таком "пунктирном" виде, достойной стать сюжетной канвой роману в стиле нуар, среди прочих персонажей есть одна фигура, менее значительная, но вполне подходящая на роль "второстепенного злодея", — Луиджи Бизиньяни. Журналист новостного агентства, который на раннем этапе своей карьеры превратится в управляющего фирмой с государственным участием и довольно быстро научится спекулировать своими и чужими деньгами. Он вступает в ложу "П-2" (членский билет № 1689), что, похоже, являлось обязательным для любого дельца в ту эпоху, и в лице ватиканского банка, курируемого де Бонисом, находит конечную инстанцию и перевалочный пункт своих манипуляций. Если излагать историю вкратце, то он оказался в числе "героев" так называемого дела "Танджентополи" (букв. Город взяток) и заплатил тремя годами и четырьмя месяцами тюрьмы за собственные ошибки. Но, как мы увидим далее, не только за них.

В начале 1993 года прокуроры Итальянской республики по Риму и Милану приступили к расследованию всех обстоятельств дела о "максив-зятке" в закрытом формате. Стоит вспомнить, какова была атмосфера в Италии в те годы: действия судебных властей поддерживались общественным мнением столь активно, что нередко это граничило с фанатизмом; сотрудники прокуратуры и суда Милана рассматривались публикой как мстители за любую несправедливость, на улицах их встречали криками одобрения и аплодисментами, призывами не сдаваться и не отступать. В свете такого мощного и опасного консенсуса, грозившего обернуться девятым валом общественного возмущения, облик и деятельность де Бониса ставят Ватикан в щекотливое положение и вынуждают отстранить его от банковского руля, даровав менее заметную синекуру: должность духовника Суверенного военного ордена Мальты, старинного рыцарского братства, возникшего еще в XI веке в целях охраны паломников и заботы о них в Святой земле, а ныне вовлеченного преимущественно в гуманитарные проекты, медицинское и социальное обеспечение бедных и нуждающихся. Пусть этот пост и кажется менее влиятельным, чем предыдущий, но предприимчивый монсиньор ничтоже сумняшеся продолжит (в течение долгих лет) маневрировать и управлять секретными рычагами ИОР.

Между тем прокурорам, изучившим ряд красноречивых свидетельских показаний, удалось реконструировать весь маршрут перевода "макси-взятки". Уже было ясно, что пунктом назначения являлся ватиканский банк, который, столкнувшись с просьбами судебных органов о предоставлении объяснений, по обыкновению ограничился ответом, что их следует направить официально, через соответствующие структуры обеих стран, как предусмотрено международными порядками. Бизиньяни, державший нос по ветру и почуявший, куда именно он дует, осознает, что самое время испариться; в спешке он закрывает счета, набивает пару чемоданов снятой с них наличностью и скрывается от правосудия, уклоняясь от явки в суд. Вот уже и президент Калойя, взволнованный чудовищными объемами денежного трафика, прямо обвиняет де Бониса в "осознанной преступной деятельности". В октябре он направляет драматическое письмо госсекретарю Ватикана Анджело Содано. В документе, приведенном в книге Джанлуиджи Нуцци, можно прочесть, что ценные бумаги и средства, прошедшие через ИОР, —