Секреты Ватикана

12 марта 2000 года папа Иоанн Павел II в торжественной атмосфере собора Святого Петра попросил прощения за ошибки и прегрешения христиан в отношении евреев, начиная с рождения Иисуса. Ясно, что при этом он не мог сказать, имелась ли в виду и вина (или, во всяком случае, предосудительный подход) его предшественника Эудженио Пачелли. Так или иначе, но эти слова были восприняты всеми как позитивный шаг, в декабре 2009 года опровергнутый его преемником Бенедиктом XVI, публично заявившим о "героических качествах" Пия XII. Амос Луццатто, почетный президент сообщества итальянских евреев, прокомментировал эту фразу так: "Я не знаю, что подразумевается под "героическими качествами" в теологии. Но общеупотребительное значение слова "герой" — это тот, кто рискует собственной жизнью, чтобы спасти других людей". К папе Пачелли это явно не относилось. Его достоинства были в ином: способный дипломат, благоразумный пастырь, проницательный посредник. А вот героем он не был точно.

XIV. Бесследно исчезнувшая девушка

В конце Корсо Ринашименто располагается беспорядочно-очаровательный комплекс площадей, перекрестков и небольших площадок, свидетельствующих о запутанности урбанистической планировки: пьяцца делле Чинкве Луне, пьяцца Сант-Аполлинаре, пьяцца Сант-Агостино, пьяцца ди Тор Сан-гуинья. Все эти места известны, но наиболее загадочна здесь, помимо топографии, пьяцца с самым красивым названием — делле Чинкве Луне (Пяти Лун). Кажется, оно происходит от вывески одной местной траттории, где были изображены пять растущих лунных дисков.

Пьяцца ди Тор Сангуинья зовется так потому, что там находилась башня дей Сангуиньи, ныне жилое здание, построенное еще в ХШ столетии. Маленькая пьяцца ди Сант-Агостино заимствовала имя у церкви, где хранится прославленная "Мадонна пилигримов" кисти Караваджо; справа от нее — входная дверь в Библиотеку Анджелика, относящуюся к XVII веку, — это один из самых поразительных секретов Рима.

Пьяцца Сант-Аполлинаре тоже получила свое название от имени близлежащей церкви, очень старинной, "архипресвитерианской" (in archipresby-teratu), то есть воздвигнутой протоиереем. Ее основателем был папа Адриан I, посвятивший церковь святому покровителю Равенны. Базилика была перестроена до самого фундамента по желанию Бенедикта XIV (1740–1758), в миру Просперо Ламбертини, родившегося в Болонье и ставшего главным действующим лицом пьесы Альфредо Тестони "Кардинал Ламбертини" (1905 год). Знаменитый своей щедростью, этот понтифик оставил немало примеров собственного эксцентричного остроумия; к примеру, он был не прочь вставлять в свои фразы выражение "Хер ли!"[110] в утвердительном смысле. Просперо Ламбертини активно пользовался этим выражением, будучи кардиналом, не изменил своей привычке и на папском троне. При этом он добавлял: "Я хочу канонизировать это слово, даруя полное отпущение грехов тем, кто произносит его по десять раз на дню".

В общем, папа Ламбертини был понтификом доступным, свойским парнем, грубо говоря, он путешествовал по городам и весям как обычный священник, веселился с простым народом — пополанами — так, будто был одним из них. Многие историки проводят параллели между ним и папой Ронкалли. Именно Бенедикт поручил переделку сооружения гениальному архитектору Фердинандо Фуга (1699–1781). В этой церкви похоронен барочный композитор Джакомо Кариссими, который служил здесь капельмейстером. Но в крипте, о чем я намекал в восьмой главе, покоится и Энрико Де Педис по прозвищу Ренатино, один из боссов пресловутой банды Мальяна. Странное посмертное прибежище для человека, отдавшего всего себя преступному миру: убийства, похищения, наркотрафик, вымогательства. Итогом всему стало то, что его самого пристрелил киллер, нанятый одной из соперничающих группировок: 2 февраля 1990 года он находился на виа дель Пеллегрино, намереваясь кардинально изменить свою жизнь, но времени у него уже не было.

То, что профессиональный преступник исхитрился получить гробницу, достойную понтифика, не должно никого удивлять. Кардинал Уго Полетти, викарий Рима, разрешил сделать это после прочтения письма дона Вергари, экс-капеллана римской тюрьмы Реджина Коэли, в котором, в частности, утверждалось, что "синьор Энрико Де Педис был великим благодетелем бедняков, посещающих базилику, ведь он оказывал конкретную помощь различным религиозным и социальным инициативам… с Вашего согласия семья продолжит активно заниматься благотворительностью". Апология и обещание должны были показаться убедительными или хотя бы достаточными доводами.