Читаем Секреты высыпающейся мамы. О сне, кормлении и общении с малышом от рождения до детского сада полностью

Например, Гектор, которому восемнадцать месяцев, был вне себя в обувном магазине, когда увидел на прилавке огромный круглый аквариум, полный леденцов на палочке, и немедленно захотел один прямо сейчас. Субъективный родитель сразу подумает: Только не это. Надеюсь, что он не устроит здесь сцену. Он может сначала попробовать договориться с Гектором («Я дам тебе такой же леденец без сахара, когда мы придем домой»). Вероятнее всего, ему предстоит долго и мучительно уговаривать ребенка до тех пор, пока его собственное раздражение и чувство вины не начнут усиливаться из-за растущих требований со стороны ребенка. Когда Гектор начнет хныкать, а потом плакать, субъективный родитель станет еще более раздраженным и будет принимать поведение Гектора на свой счет («Не могу поверить, что он опять так себя ведет»). Сконфуженный тем, что ему приходится публично воевать с ребенком, который уже валяется по полу в истерике, он наконец уступит.

Когда отношение родителей субъективно, они дают волю собственным эмоциям, вместо того чтобы освободиться от них и правильно реагировать на то, что происходит с ребенком. Именно поэтому субъективные родители обычно воспринимают все, что делает их ребенок, как собственное отражение. Они испытывают беспокойство по поводу его темперамента («Он обычно просто ангел») и часто пытаются разубедить ребенка в его желаниях («Пойдем, Гектор. Ты не хочешь леденец. Он испортит тебе аппетит»). Они боятся произнести то, что есть на самом деле: «Нет, сейчас тебе это нельзя».

Поскольку субъективные родители так близко идентифицируют себя со своим ребенком, то чувства ребенка могут быть для них их собственными чувствами. У них возникает беспокойство, когда им приходится иметь дело с эмоциями ребенка, особенно злостью и огорчением. Это может происходить либо потому, что они не в силах справиться со своими негативными чувствами, либо потому, что ребенок напоминает родителю его самого – или обоих. Неудивительно, что у субъективных родителей не бывает четких границ: они ведут себя с детьми скорее как их сверстники, чем как родители. Ради самоуважения ребенка они бесконечно ищут причины и оправдания, но редко скажут: «Мы – родители, и мы считаем, что это для нас неприемлемо».

НЕЛЕПЫЕ ОПРАВДАНИЯ

Субъективные родители часто извиняются за своих детей или пытаются оправдать их поведение. Они обсуждают ребенка, вместо того чтобы заняться имеющейся проблемой, что ничего не дает развитию его эмоциональной готовности. Хуже того, это сдерживает то, что неизбежно: реальные проблемы. Такие нелепые оправдания можно часто услышать от родителей, когда к ним приходят гости или они куда-нибудь выбираются из дома с ребенком.

• «Он просто голоден и поэтому так делает».

• «Она сегодня не в духе».

• «Вы же знаете, что он родился раньше срока, поэтому…»

• «Для нашей семьи это характерно».

• «У нее прорезываются зубы».

• «Он – чудесный мальчик, и я очень его люблю, тем не менее…» (Им обязательно надо сообщить, что он чудесный ребенок, но на самом деле они не признают особенности его характера и хотят, чтобы он, как по волшебству, стал ребенком их мечты.)

• «Она большей частью ведет себя как ангел». «Его папа работает целыми днями, а я одна с ним, и мне не хочется ему ничего запрещать».

• «Он устал, он плохо спал ночью».

• «Он плохо себя чувствует».

• «Я не волнуюсь по поводу этого, с возрастом у него это все пройдет».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука