Секс без правил (СИ)

— Какая неловкость, Александр Дмитриевич. Но дело в том, что мой рабочий день закончился полчаса назад. Рассказать, где в вашем доме находится веник?

В его глазах плескалась хитринка — отражение моего сарказма:

— И правда. Зря твоя лучшая подруга так переживала о твоем усердии, ты просто из кожи вон лезешь, чтобы проявить себя.

Я прекрасно понимала, что это немая просьба задержаться, подкинул предлог. Но я имела полное право эту подачу не принять:

— Все в рамках договора, Александр Дмитриевич. До свидания.

И прошла в дверь мимо Галины. Она вежливо попрощалась и выскочила за мной. Конечно, предложила отвезти меня — а точнее, сама горела желанием все обсудить. И выражение ее лица мигом изменилось, когда мы разместились в ее красной спортивной машине. Теперь подруга хмурилась.

— Что это было? — наконец-то выдала она. — Он ведь не специально сахар просыпал?

— Нет, конечно. Зачем? — я отвернулась к боковому окну.

— Но ты правильно ответила, тут не поспоришь. В трудовых отношениях должны быть четкие границы! А он грубиян… Все прошло намного хуже, чем я рассчитывала!

Я пожала плечами:

— А на что ты рассчитывала, Галь? По нему ведь сразу видно — сам себе на уме.

Но она не выныривала из собственных рассуждений:

— И вы явно с ним общались прежде, не все так просто, как ты рассказывала. Он абсолютно точно не был зол, что ты осталась в доме. И не разозлился, что ты отказалась убирать сахар. Ему было смешно.

— Смешно?

— Именно! Сложно объяснить… Но ему было смешно, когда он смотрел на тебя. И он был раздражен, когда смотрел на меня. Ей-богу, если бы я не знала про вашу любовь с Сережкой, то могла бы что угодно предположить…

У меня аж дыхание перехватило. Собственно, тут не требуется особенной проницательности — Александр Дмитриевич и не пытался скрыть эмоции, но все равно Галина делала какие-то совсем неприятные для меня и точные выводы. Потому я просто повторила в ответ:

— Сам себе на уме, говорю же. Я тоже удивилась, что он меня мгновенно не уволил, когда вошел.

— Не уволил, потому что я вовремя ввернула свою защиту! — про проницательность я сильно преувеличила. Галя просто молотила все рассуждения подряд: — Нет, все-таки встреча прошла хорошо, просто я выбрала неудачный момент: человек устал, хотел расслабиться, а тут две ненужные персоны в доме. Повезло еще, что он нас за шкирку не вышвырнул, такое можно было бы предположить из твоих рассказов. И если честно, его грубость не отталкивающая… а какая-то естественная, что ли. В общем, теперь мне хочется раскачать его еще сильнее, чем раньше! Прям кремень, ты только глянь. Ничего, и не такие сдавались…

Слушая ее вполуха, я напрягалась теперь не от ее возможных догадок, а от реакции Александра Дмитриевича. Я снова показала характер, а начальник в таких ситуациях всегда реагирует по-разному. Иногда веселится, иногда провоцирует на смену настроения, а иногда включает жестокий диктат. И никогда не поймешь, в какую сторону заведет его темный азарт. Ему-то, конечно, без разницы, если кто-то узнает о наших отношениях, но для меня разница есть и огромная.

Потому-то я сразу, едва вошла в свою квартирку и даже не разуваясь, набрала его номер. Он принял вызов почти сразу:

— Кари-ина! Какими судьбами? — деланно удивился он.

Итак, настроение веселое, Галя угадала точно. Я поддержала тот же восторженный тон:

— Александр Дми-и-итриевич! Звоню на всякий случай извиниться!

— За кого? Себя или подругу?

— За Галю-то мне с какого перепуга извиняться? — изумилась я. — Ваши великосветские взаимодействия меня не касаются.

— А. То есть чувствуешь себя виноватой за что-то другое? — его голос стал чуть мягче.

— Не совсем, — честно ответила я. — Но с вашим спорным характером лучше не допускать возможные проблемы.

— Боишься, что я ненароком или очень обдуманно солью твоей навязчивой подруге, как вдохновенно ты со мной трахаешься?

— Боюсь, — легко признала я. — Но теперь не сольете, потому что я прямо попросила.

— Откуда такая уверенность в моем великодушии, Карин?

— Потому что у вас хватает основ для шантажа и без этого. Вы не станете портить мою жизнь, пока я вам нравлюсь и есть другие рычаги воздействия.

— А ты мне нравишься?

Я не думала даже секунды:

— Безусловно. Вы бы не стали тратить ни минуты свободного времени на то, что не приносит вам удовольствия.

Он расхохотался, я лишь в этот момент заметила, что и сама улыбаюсь. Александр Дмитриевич спросил сквозь смех:

— Сильно нравишься?

— Достаточно сильно, — ответила я уверенно, поощряемая его смехом. — По крайней мере больше, чем любые другие потенциальные развлечения.

— Ты не переоцениваешь свою значимость?

— Нет. Если бы я ее переоценивала, то сейчас бы думала, что вы едете за мной, а не лежите преспокойно на диване.

— Черт тебя дери, Карина! Общаться с тобой с каждым днем все сложнее. Даже с диваном угадала.

— Думаете, я слишком хорошо вас изучила?

— Думаю, что ты пугающе хорошо меня изучила. Десять из десяти. Рада, манипуляторша?

— О, мне до вас еще далеко!

— Ладно, тогда у меня только один вопрос, хотя все тот же: у тебя или у меня?

— Прямо сейчас?