Секс без правил (СИ)

— Не держит, — со спокойной улыбкой ответил Миша.

А Лёха возмутился:

— Кто бы говорил, брат! Вы с Кариной тоже противоположности!

Шеф как раз обходил мой стул, чтобы занять свободное место. Наклонился и чмокнул в губы, просто мимоходом, и прокомментировал:

— Неправда, мы с Кариной из одного теста.

— Врёшь! — вопил тот. — Кариночка — мягкая ванильная булочка, а ты сухарь обыкновенный! Ни о каком одинаковом тесте речи не идет! А если бы и шла, так что же? Я птица вольная, чужой опыт повторять не обязан. Да и тесто — это дело вторичное. Первично — есть ли в паре хоть у кого-нибудь резиновая дубинка и наручники. В смысле, счастливы ли они! Взаимопонимание, брат, важно, только оно! Хорошо ли людям вместе…

Он даже не замечал, что с ним никто не спорит.

Именно в тот день я и осознала мысль, которая уже долгое время крутилась на краю, но не оседала в точной формулировке. Нам с Александром Дмитриевичем именно хорошо вместе. Вдвоем мы забываем о границах, о заботах, вдвоем максимально расслабляемся. Независимо от того, чем мы занимаемся, — нам хорошо. Конечно, немаловажную роль играет тот факт, что у нас нет официальных отношений, они неизбежно приносят какой-то напряг, правила. Но мы ничего не должны ни друг другу, ни кому бы то ни было. Потому и летим вот так запросто. Но притом привязываемся, врастаем на каком-то подсознательном уровне. Выводя друг друга из зоны комфорта, мы не заметили, как и стали зоной комфорта для второго. А это неизбежно выливается в более глубокие чувства, в привязку на уровне очень взаимной и прочной симпатии.

Эта мысль неожиданно испугала. Ну, то есть я и раньше прекрасно понимала, что он мне нравится, а я нравлюсь ему. Однако симпатия уже перевалила через какой-то порог — тот самый порог, после которого мужчина мимоходом целует женщину, почти буднично, без подтекста. Просто потому, что забыл напрячься при посторонних, повел себя как обычно — сделал то, чего в данную секунду захотел.

И от этой нежной будничности до серьезной влюбленности рукой подать. Уж я не наивная дура, чтобы не понимать. Пройдет три дня или три недели, и в такой же ситуации он не наклонится, чтобы коснуться меня губами — и я это определенно замечу. Тело заметит, потому что привыкло. Сердце заноет, потому что начнет подозревать невзаимность.

Но ведь прямо сейчас мне хорошо! Зачем рвать то, что сейчас хорошо, а когда-нибудь потом обернется временной болью? Ну уж нет — я возьму от него столько, сколько он захочет дать. Таких любовников не бросают из-за моральных бзиков!

Дома, уже окончательно успокоившись, я то и дело возвращалась к этим размышлениям. Почти равнодушно усмехнулась. О какой предстоящей влюбленности я думала? Она уже есть. Именно это чувство острого нежелания «соскочить прямо сейчас» — и есть индикатор. Я хочу его еще сильнее, чем перед первым разом, я считаю часы до новой встречи, без него мне скучно, а все остальные люди не наполняют эмоции, как он. Влюбленность, самая что ни на есть. А что тут удивительного? Умный, красивый, сексуальный, впечатляющий мужчина, который отличается от любого другого, превосходит любого другого. И он полностью раскрывается передо мной, играет в нашу игру, но не играет роль. Мой — хотя бы в той степени, в которой мы успели друг друга узнать. Я скорее усомнилась бы в собственной женственности, если бы все еще не была в него влюблена. Потому и судить себя за это чувство не собиралась.

Настроение немного упало, но менять я по-прежнему ничего не собиралась. Я буду наслаждаться им, пока он хочет наслаждаться мной. Все, что будет после, — после и будет. И иногда надо стать невыносимым влюбленным Лёхой, у которого до Миши уже было множество «настоящих любовей». И совершенно неважно, проведет он с этим парнем всю оставшуюся жизнь или разбежится послезавтра — суть в том, что прямо сейчас он живет и счастлив.

Единственное, до чего додумалась, — Александру Дмитриевичу о моих чувствах лучше не знать. Тогда он обязательно напряжется. Дело не во взаимной симпатии, а в его фобии. Человек не хочет серьезных отношений и говорил об этом открыто. Если же его поставить перед фактом, то он неизбежно почувствует дискомфорт. Дискомфорт — это точно не то, что украсит наши страстные отношения.

Еще и учеба совсем скоро. Вот этот вопрос поднять придется.

Глава 35

— Вероника Ивановна, распоряжения Александра Дмитриевича не изменились? Хотелось бы расторгнуть трудовой договор до первого сентября.

— Карина, — ее голос прозвучал неожиданно мягко. — Ну неужели ты до сих пор не поняла? Не надо пытаться перепрыгнуть через Александра Дмитриевича. Поговори с ним — спокойно и прямо, а потом уже рассчитывай разойтись без финансовых претензий.

Сколько же удовольствий мне принесла та самая разбитая ваза! И сложно теперь о ней жалеть. Да и сейчас я все еще не могу воспринимать ту вазу проблемой. Быть может, потому что ни в одну неприятность она все еще не вылилась. Так пора проверять историю и в этом направлении.

На неделе я закончила работу пораньше. Уже на выходе столкнулась с Тимуром. Парень заметил с хитрой улыбкой: