Секс, деньги, счастье и смерть. В поисках себя

Западные художники от Микеланджело до Мэпплторпа сознательно или бессознательно использовали в своем творчестве сексуальные образы, и их произведения никого не оставляли равно­ душными. Так было, есть и будет – от искусства эпохи палеолита, характеризующегося слиянием сакральных и эротических образов, до едва уловимой чувственности Боттичелли в «Рождении Венеры» и изображения жестокости и любовных страданий у символистов XIX века. Искусство издавна служит социальным барометром, мгновенно улавливая изменчивые нравы общества. Более того, многие художники старались всеми силами воздействовать на изменения в социуме. Если раньше основу искусства составляли возвышенные, религиозные истории или мифы (в которых сексуальные образы появлялись в завуалированной форме), то теперь оно рассказывает о повседневности. Художники начали уделять больше внимания переживаниям и перипетиям личной жизни человека.

Картина Эдуарда Мане с изображением нагой проститутки, «Олимпия» (1863), ныне признанная классическим образцом искусства, есть не что иное, как протест художника против запретов и ограничений, навязываемых человеку общественной моралью, и попытка донести до нас свое видение через откровенно непристойный образ. Когда «Олимпию» показали широкой публике, критики и поклонники искусства пришли в ярость. Руководству галереи, где проходила выставка, пришлось вызвать для охраны холста полицейских. Второе творение Мане, увидевшее свет в том же году, – «Завтрак на траве» – встретили точно так же. Эту огромную картину, запечатлевшую двоих одетых мужчин на пикнике с обнаженной женщиной, критиковали нещадно. Вольно или невольно, Мане бросил вызов традиционному для Франции подходу к изобразительному искусству и лицемерному отношению к женщинам. Живая чувственность Олимпии заставляет зрителя воспринимать ее как реальную женщину, а не как святую или мифическую богиню.

Некоторые художники обратились к примитивизму, пытаясь убедить публику в том, что все неевропейские общества, по сути, одинаковы в своей неразумности, близости к природе, склонности к жестокости, мистицизму и, что самое важное, свободному проявлению сексуальности. В частности Пикассо пытался отойти от европейских традиций, пробуждая в зрителях первобытные порывы. Ярким примерам работ примитивистов могут служить таитянский цикл Поля Гогена и раннее творчество Игоря Стравинского (музыка к балету «Весна священная»).

Но художники не только выражали сексуальное желание в картинах - они подкрепляли свои чувства действиями. Реализация сексуального влечения играла важную роль в преобразовании их замыслов в творческую реальность. Весьма распространенной практикой среди великих художников был секс с натурщицами. Пьер Огюст Ренуар говорил о роли сексуальности в своем творчестве особенно откровенно: «Я рисую пенисом». Пабло Пикассо был одержим сексуальной темой в искусстве: «Искусство не целомудренно. Чистым непорочным душам, не подготовленным должным образом к этой встрече, не стоит вступать с ним в контакт. Искусство опасно. Если оно целомудренно, то это не искусство». Его работы, получившие мировое признание благодаря своей чувственности и эротизму (Пикассо часто изображал насилие, вуайеризм, проституток и импотентов), служили индикатором его бурной эмоциональной и сексуальной жизни, пронизанной интригами, безбожием, страстью и мелодрамой. Его живопись менялась вместе с женщинами, которых в его жизни было множество. Феминистки ненавидели Пикассо за знаменитое высказывание о делении женщин на два типа: «богини и коврики для вытирания ног», однако куда больше представительниц слабого пола были бы счастливы служить ему и тем и другим, поскольку о его обаянии ходили легенды. Когда ему было далеко за 80 (в период между маем и октябрем 1968 года), он создал серию из 347 гравюр на сексуальные темы. Дожив до 90 лет, художник жаловался: «Возраст заставил меня отказаться от секса и курения – но желание-то осталось!»

Амедео Модильяни, прославившийся своими картинами в жанре ню, был знаменитым и ненасытным сердцеедом. Он вел разгульную богемную жизнь вместе с Пикассо и другими собратьями по цеху. Алкоголь, наркотики, пьяные дебоши – все это соответствовало образу художника, кочующего между студиями, салонами, барами и любовницами. Так он жил с момента своего появления в Париже в 1906 году и до самой смерти (от туберкулезного менингита) в 1920 году в возрасте 35 лет. После смерти Модильяни его беременная любовница покончила жизнь самоубийством.

Густав Климт тоже отличался любвеобильностью. Он заявлял, что любовные связи вдохновляют его на творчество, и притягивал женщин своим необыкновенным магнетизмом. Его студию сравнивали со сказочным гаремом, по которому денно и нощно разгуливают обнаженные модели. От связей с натурщицами у Климта было 15 незаконнорожденных детей.

В то же время на Таити упорно шел по пути саморазрушения Поль Гоген, пропуская через свою постель бесконечную вереницу туземок (впрочем, он умер не от сифилиса, как принято считать, а – больной и одинокий – от сердечного приступа).