Рой Левин имеет несколько иной взгляд на проблему вагинального оргазма. Левин — основатель лаборатории сексуальной психологии при университете Шеффилда и автор самых обсуждаемых работ (таких как «Вагина как она есть», «Влажный и сухой секс»[24]
, «Вокализация и человеческий секс»). К сожалению (для меня и для вас), Левин отошел от дел, поэтому мне не удалось наблюдать его за работой. Мне пришлось удовлетвориться лицезрением его во время ланча — менее зрелищная сцена, но тоже достойная внимания. Отец Левина был мясником, и семейная приверженность мясу живет до сих пор. Левин жадно поглощал телячью печень, которая была (по крайней мере насколько я помню) так же огромна, как его башмак.Левин провел небольшое исследование эротической чувствительности женской уретры. Конкретнее, его интересовал участок плоти размером с ноготь большого пальца ноги, окружающий отверстие уретры, — периуретральная головка. У мужчин такая головка располагается на конце пениса и чрезвычайно эрогенна. Левин заметил, что при половом акте женская головка — как он ее называет — частично затягивается во влагалище: как правило, при каждом толчке она до половины исчезает внутри. Возможно, женщины, достигающие оргазма во время полового акта, предположил Левин, более чувствительны в этой зоне. (Да, я знаю, о чем вы подумали: здесь расстояние тоже может иметь значение; чем ближе головка к влагалищу, тем глубже она затягивается внутрь.)
Я спросила Левина, как он зафиксировал исчезновение головки. Я вообразила его в лаборатории с камерой и налобным фонариком, склонившимся над совокупляющейся парой. На самом деле он склонялся над телевизором. Левин проводил свои измерения, рассматривая кадры, вырезанные из порнофильмов.
— Эти ребята знают, как снимать подобные штуки, — сказал Левин, накладывая на тарелку английскую горчицу. — У них хорошее освещение, правильный ракурс, люди, которые знают, что куда направлять... ну, вы понимаете... «просто подними ногу чуть повыше, дорогуша».
Следующий шаг предполагал сравнение чувствительности этого участка вульвы у двух групп женщин — тех, кто испытывает влагалищный оргазм, и тех, кто не испытывает. Исследование может быть достаточно простым: всего-то и требуется, что набор волос фон Фрея[25]
. Это кабанья щетина, а в наши дни — нейлоновые нити разной прочности, концы которых прикладывают к коже, чтобы определить тактильную чувствительность. Почему никто этого не сделал? Да потому, что теперь уже никто не получает финансирования на чисто физиологические исследования. В наши дни денежные гранты идут на изучение лекарств от женской сексуальной дисфункции (проблемы мужчин более или менее решились при помощи виагры и ее родственников).— Невозможно получить деньги, пока практическая польза не станет очевидной, — сказал Левин. — Они хотят знать, как это поможет пациентам.
В данном случае, разумеется, речь о помощи не шла. Если выяснится, что чувствительность женской головки влияет на оргазм, тогда, как говорит Левин, «анатомия вполне может быть судьбой».
Мари Бонапарт не пожелала смириться с судьбой и предприняла радикальные меры. Принцесса передвинула клитор. Перемещение было осуществлено венским хирургом из окружения Бонапарт Жозефом Альбаном. Несомненно, идея принадлежала самой Мари. В ее более поздних работах есть фотографии процедуры — благословенно замутненные плохим качеством фотокопии, которая была в моем распоряжении, — обозначенные как операция Альбана-Нарьяни. Эта «простая» процедура, как называла ее Бонапарт в своей работе, предполагала следующее: подрезать поддерживающие орган связки[26]
, освободить его и пришить немного ниже. Видимо, Бонапарт и впрямь полагала, что это легко, если позволила Альбану — после тестирования на трупах — оттачивать свою технику на ней. Учитывая, что большая часть клитора скрыта под поверхностью, его перемещение, возможно, не такое простое дело, как казалось Альбану[27].Хотя Бонапарт пишет, что позже подобные операции исцелили двух пациенток, для нее самой ничего не изменилось. Несколько лет спустя Альбан предложил повторить операцию. Бонапарт согласилась — и снова была разочарована.
Все это еще более печально, учитывая, что Бонапарт в своей собственной работе предлагает прекрасное решение проблемы