Секс — дорога к любви и духовности

Должно быть, глубоко внутри ты испытываешь чувство вины, поэтому тебя задел наш смех. Иначе ты бы смеялся и наслаждался шуткой. И на самом деле, не я ответственен за те слова. Догадайся, кто?.. Ты никогда не догадаешься. Папа![15]

Папа отправился в путешествие на Святую Землю. В последний день путешествия он взошел на гору Кальвари и стал молиться. Затем он спустился вниз. По дороге он размахивал кадилом, и вид у него был чрезвычайно торжественный. Один гомосексуалист, наблюдавший за ним с некоторого расстояния, подошел к нему и, осторожно потянув за рукав, произнес: «Привет, дорогуша, у тебя сумочка горит».

Я позаимствовал эту идею у папы! Но, пожалуйста, не обижайся. Я никого не осуждаю. Черные или евреи, или гомосексуалисты — я не против, я принимаю всех. Вся суть моего послания для нашей планеты заключается в тотальном принятии.

Не я придумываю шутки, их присылают мне друзья. Поэтому, если у тебя есть анекдоты про гомосексуалистов, пришли мне, я использую все шутки, которые мне присылают.

Иногда мне пишут женщины, утверждая, что все мои анекдоты направлены против них. Что я могу поделать? Пришлите мне анекдоты против мужчин! Мне неинтересно и незачем изобретать шутки: люди без конца присылают их сами. Пришли мне какой-нибудь анекдот, я его использую.

Но чувство вины действует предательски. Глубоко внутри ты чувствуешь, будто совершаешь что-то неправильное, только поэтому тебя задевают шутки. Твоя рана внутри тебя. Может быть, ты ее скрыл, но она все еще болит. И если ты меня понимаешь, обрати внимание на свою рану, признай ее существование. Только если ты ее увидишь, можно будет что-то с ней сделать. Позволь солнцу исцелить ее, позволь ветру ее иссушить. Откройся!

Каким бы ты ни был, ты имеешь право быть таким, какой ты есть. Это никого не касается. Если двум мужчинам нравится быть вместе, это никого не должно интересовать, никто не должен им мешать. Ни закон, ни правительство, ни религия, ни церковь не могут вмешиваться. Если двое счастливы вместе, это только их решение. Мы хотим, чтобы мир был счастлив, а эти двое счастливы и этим вносят вклад в мировое счастье.

Если двум женщинам хорошо друг с другом, то благодаря их любви мир становится немного счастливее, лучше. Не заставляйте их испытывать ненужное чувство вины. Но вина все же есть, потому что их обусловленность уходит глубоко в прошлое, потому что раньше церковь учила, что гомосексуальность — это плохо, что это один самых больших грехов.

Наверное, вы удивитесь, узнав, что всего сто лет назад в Америке были штаты, в которых за гомосексуализм давали пожизненный тюремный срок. Были страны, в которых таким людям отрубали голову.

В прошлом человечество было таким глупым! И мы несем всю эту обусловленность внутри себя. Неприятие гомосексуализма очень глубоко укоренено в коллективном бессознательном.

Один чревовещатель ходил по стране. Однажды он набрел на большую ферму. Там он попросил, чтобы ему показали владения. Его привели на скотный двор, и чревовещатель подумал, что неплохо было бы позабавиться. Он решил заставить одну из лошадей «заговорить». Помощник, показывавший ферму, пришел в ужас и что было сил побежал к хозяину. Завидев фермера, он закричал: «Сэм, наши животные разговаривают! Если маленькая овечка что-нибудь про меня расскажет, не верь ни единому слову!»

Вот как живет чувство вины. Вы не можете спрятаться, ваша суть проявится все равно.

Ты осуждаешь гомосексуализм сам, именно поэтому у тебя возник вопрос. Иначе ты смеялся бы вместе с нами, и тебе было бы хорошо! Если человек не умеет смеяться над собой, он вообще не знает, что такое смех, ему неведома вся красота смеха. Смеяться над другими легко, но это жестоко, это насилие. Смех над собой носит духовную подоплеку. Но мы все время прячемся за всяческие рационализации.

Ты думаешь, что гомосексуальное меньшинство обиделось. Я хочу, чтобы ты знал одну вещь: я — ни гетеросексуал, ни гомосексуалист, ни бисексуал, поэтому я не могу быть против всего этого или быть за. Я вообще не принадлежу к миру секса. Секс больше не имеет для меня смысла, поэтому я могу принимать вас всех.

Ваши так называемые святые не могут принимать вас всех, потому что сами принадлежат к миру секса, они все еще сексуальны. Их секс подавлен и становится их наваждением. Может быть, они против, но быть против — значит, что ты все еще думаешь о сексе. Я ни против, ни за. Мне все равно! Это просто игра, в которую люди с удовольствием играют, это весело, и все. В этом нет ничего серьезного, люди похожи на детей, играющих в игры.

Я надеюсь, что однажды вы перерастете эти игры и выйдете за их пределы. И тогда случится уникальное. На Востоке мы назвали это брахмачарьей. В западных языках вообще нет такого слова, потому что западное сознание никогда еще не поднималось так высоко. Слово «воздержание» — лишь плохой перевод, с неверной интерпретацией.