Секс дыбом

Волосы спадают вниз,
Волосы – не барство, не каприз!
Без волос нельзя совсем,
Без волос – лысая, и не пойти на вечерний сеанс, который ровно в семь!

Женя еле успел увернуться от брошенной в него мочалки – Эфесия, гневно сжимая и разжимая кулачки, примеривала пластиковую бутылку с жидким мылом: как бы удачнее метнуть? Женя бухнулся на колени, молитвенно сложил руки и поклялся, что это – его самая первая проба пера, и он просит не судить строго!

Эфесия засмеялась и милостиво разрешила читать хоть черта лысого! Она потерпит, но строго оценит Женины способности по десятибалльной шкале. И если получится меньше трех – то берегись, Женя!

Женю прорвало. Я так думаю, в этот момент он вспомнил Незнайку и решил перенять его опыт стихосложения.

Грозятся мне все
Шкалой десятибалльной!
А я не боюсь!
Я в собственной ванной!

В гостях девушка
У меня,
С нею – три откормленных
Боевых коня!
С автоматами
И страшными мордами!
Девушку люблю я!
А от автоматчиков отобьюсь кремовыми тортами!

– Чем отобьешься? – Эфесия посмотрела на Женю так, как будто видела его впервые. – Кремовыми тортами?

– Ну, да! – Женя сгорбился. – Другая рифма в голову не лезет! Я стараюсь, честно! Никто еще не заставлял меня сочинять стихи, как Пушкин! Ты первая!

– Приятно слышать! – Эфесия выставила вперед обращенную кверху ладонь и загнула мизинец. – Начало – на твердую четверку!

Далее она загнула безымянный палец:

– Середина стиха – пожалуй, девятка! Особенно фраза: «Девушку люблю я!». У тебя отлично получилось – с придыханием, навзрыд – думаю, Саша Блок тебе бы позавидовал!

– Какой Саша? – Женя явно был чуть-чуть не в себе, и мозги у него совершенно отказывались работать. А, может, всему виной шум льющейся из душа воды, и Женя не мог отчетливо разобрать слова Эфесии?

– Александр Блок! Великий русский поэт, тупица! – Эфесия загнула средний палец. – Окончание стиха – твердая единица и даже ноль баллов. А за незнание Блока – еще ноль! В итоге что мы имеем: четверка плюс девятка плюс два ноля, поделить на четыре, получается три целых двадцать пять сотых! Больше тройки! У тебя еще есть шанс выкарабкаться из этой передряги живым! Но ты понял, да? Высшие баллы получают слова любви!

Женя понял – но поскольку с мозгами у него были временные проблемы, получилось то, что получилось:

Люблю тебя я!
Люблю, Эфесия!
Люблю тебя всю,
И грудь, и жопу твою!

На его счастье Эфесия в это время отвлеклась и пропустила последнюю фразу мимо ушей. Женя ойкнул, взгляд его из затуманенного сделался ясным, он заметался по ванной комнате, пытаясь забиться в угол, но, видя, что Эфесия не предпринимает резких движений, пришел к выводу, что судьба смилостивилась над ним! И даёт ему ещё один шанс. Но только один, и впредь Жене нужно быть очень осторожным!

Не стану гадать, но, наверное, осознание великой удачи вывело Женю к скрытым запасам вдохновения, и он разродился не коротким отрывком, но полноценным стихом оригинального стиля:

Эфесия – услада для очей,
Эфесия – в ней дух мятежный, взятый напрямую из счастливых дней,
Эфесия не любит сволочей,
Эфесия согласна быть моей!

Эфесия приехала ко мне,

До этого я жил, доподлинно, на дне!
До этого не знал я в жизни счастья самого!Эфесия – о, ты мне привезла его!

Эфесия – я памятник тебе

Воздвиг нерукотворный!
Эфесия, ты – свет в оконце,
Ты – лоджия в балконе!

Эфесия – я для тебя

Готов на всё,
И даже сам еду готовить,
И даже – то да сё!

И даже лобызать твои колени,

И пальцы на ногах, и пятки лобызать!
Готов я для самоудовлетворенья,
Сейчас же унести тебя в кровать!

Женя произнес это всё одним махом и обреченно посмотрел на вытиравшуюся полотенцем Эфесию. В целом его вид был схож с видом средневековых преступников, марширующих на плаху.

– В общем-то, для начала ничего! – Эфесия похлопала в ладоши. – Лермонтова из тебя не выйдет, и не надейся! Но частушки, при желании, сможешь сочинять! А теперь – чтобы войти в тонус, ну-ка марш под душ!