Секс, еда и незнакомцы

Можно сказать, что прорицание начинается тогда, когда люди заканчивают представляться друг другу, вежливая беседа затихает, сменяясь сосредоточенностью на насущном деле – устанавливается атмосфера серьезности. Особая встреча между людьми (прорицателем и клиентом) и ориша становится единственно важным предметом. Люди по очереди простираются перед ориша. Последние, в большинстве случаев и по крайней мере в этих контекстах, помещаются в украшенных мисках и покрыты засохшим пальмовым маслом и другими приношениями, которые на них возливали. Даже когда используются более художественные и выразительные произведения искусства, они «не „представляют“ божество, но скорее им являются и, следовательно, должны питаться кровью [пальмовым маслом и другими субстанциями], с ними нужно разговаривать и в целом в ритуальных контекстах выражать заботу» (Holbraad 2007:203). После соответствующих приготовлений, например слов, адресованных конкретному ориша, начинается само прорицание. В частности, в нескольких местах меня учили обращать свой вопрос к нерасколотому ореху кола, обернув вокруг него деньги в качестве приношения и отдав этот сверток прорицателю. Тот клал деньги рядом с ориша, разделял орех на четыре части и бросал их на ковер, тряпку или поднос. Части распадались по-разному (например, внутренней или внешней стороной наружу), прорицатель изучал получившийся узор и передавал сообщение – ответ на вопрос.

Это, разумеется, весьма краткое описание, но оно должно передать дух прорицательных мероприятий. Другие способы использования орехов кола, раковин каури, цепочек прорицателя и/или порошка, а также знание оду (256 возможных конфигураций объектов для прорицания, каждая из которых связана со стихотворением или рассказом) могут быть и сложнее, но входят все в тот же репертуар. Божества говорят через объекты. Смыслы распознаются в том, что другие могут счесть случайными событиями. (Отметим, что фраза «Это случайность!» – интерпретация в той же степени, что и «В этом есть смысл!»; оба представления складываются в ходе освоения культуры.) Некоторые прорицатели годами изучают это ремесло, достигая такого состояния, в котором посредством их могут действовать божества. Афе Адогаме (Adogame 2009:80) указывает, что к прорицателям обращаются за советом во всевозможных ситуациях. Помимо тех, кто прибегает к предсказаниям в связи с жизненными кризисами и переменами, непростым выбором и заботами, мне рассказывали о политиках, регулярно консультировавшихся с прорицателями, например по поводу успеха избирательных кампаний. Однако в этом скрыто и многое другое. Адогаме соглашается с тезисом Камари Кларк, утверждавшей, что «прорицание является центральным организующим механизмом, посредством которого йоруба понимают мир» (Clarke K. M. 2004:20; цит. по: Adogame 2009:80). То есть люди ищут не только советов и предлагается им не только выбор.

Патрик Карри выступил с серьезной критикой «попыток, сколь угодно искренних, приспособить к своим нуждам прорицание, без сколько-нибудь значительных попыток изменить уже имеющееся у „нас“ „знание“». «Описание условий, в которых совершается естественная ошибка (вне зависимости от того, кто ее естественным образом совершает)» (Curry 2010:6), побуждает нас выйти за пределы дуальной схемы «ты веришь / я знаю». Вместо того чтобы считать себя уже в достаточной мере знатоками мира (т. е. реальности, которую «верующие» интерпретируют неправильно), нам предлагается стать частью нестабильного и многообещающего проекта по поиску понимания, которое бросает вызов имеющемуся знанию и обогащает его благодаря тому, что мы принимаем всерьез эксперименты «других». Это, как мы видим, еще один способ бросить вызов «вере в веру и верующих», которая в значительной степени оформляет базовое для нашей дисциплины неверное понимание религии как «системы верований», а тех, кто ее практикует, как «верующих». Надеюсь, материалы «откуда-то еще», которые мы добавляем к обсуждению, будут иметь большее образовательное значение, чем простые «самооправдания»[51].

Мартин Холбраад развивает тезис Карри:

Следовательно, с точки зрения практикующего, интересоваться, почему люди могут «верить» в истинность прорицаний, значит просто не понимать, что такое прорицание – как если бы мы задались вопросом, почему британские дети «верят», что 4 – это число, или, позже, становясь совершеннолетними, почему они «верят», что холостяки – это неженатые мужчины (Holbraad 2010:269).