Секс и ничего личного (СИ)

Но это значит что не только из академии не выйти где угодно, это значит, что и нитку не вышло бы просто растянуть поперек выхода — постороннего, совершающего подозрительные манипуляции возле ограды академии, обязательно заметили бы. Особенно — совершающего эти манипуляции пять раз возле всех пяти выходов. Значит, растяжки следовало бы ставить просто поперек дороги из академии, на таком отдалении, когда уже не попадаешь в поле зрения охраны, но между воротами и ниткой еще нет ответвлений в стороны!

Спохватившись, что азартно прикидываю, как я сама решила бы эту задачу, я злобно себя одернула.

На душе сделалось немного досадно. Мне стоило подумать об этом раньше. Я же получила записку и знала, что он ищет встречи. Я бы легко это заметила и обезвредила, если бы просто подумала и вспомнила.

Но моя голова была занята совсем не этим, а тем, как гросс Теккер пялится на мою задницу.

Все беды от мужчин!

Интересно, а служебные выходы дядя перекрыл? Ведь, по уму, узнав, что дядя меня ищет, мне стоило бы в первую очередь подумать о том, что как раз у входов он меня и будет караулить и озаботиться способами этих караулов избежать, а раздобыть ключи от калитки и разрешение ею пользоваться вряд ли так уж сложно. В теории, достаточно просто понравиться нужному преподавателю и придумать вескую причину, почему мне совершенно необходимо уходить из академии именно так… Правда, на практике все это уже совершенно не актуально: дядя меня уже нашел.

Он ждал меня в том же кафе.

— Привет, Кэсси, — лучезарная улыбка осветила его лицо. — Ну рассказывай, девочка моя, что у тебя стряслось?

Пересказывать особо было нечего. Нашла труп, за неимением других подозреваемых на сию почетную должность решили общим голосованием назначить меня, а череда совпадений подключилась и теперь мне нужно, чтобы дядя Квентин подтвердил, что это он купил и подарил мне телефон, когда следователь с ним свяжется. А еще лучше, если вдруг у него есть доказательства того, что телефон был куплен еще до гибели Луизы, а то с капитана станется предположить, что коварной мне ничего не мешало передать дяде деньги на покупку моего подарка.

— Конечно, я подтвержу, Кэсси… — дядя говорил ласково, но у меня внутри все равно что-то сжималось в ожидании бури. — Чека у меня, правда, не сохранилось, потерял… но… ты ведь понимаешь, что все это очень опасно? Если за тебя возьмутся всерьез, а, кажется, этот капитан намерен взяться всерьез…

Как будто я этого не знаю.

Слова дяди ударили в болезненное, но в глубине души тут же взвился протест — но ведь я же не виновата! Я была ребенком…

— Не подумай ничего такого, я просто о тебе беспокоюсь. Ты все же выбрала себе крайне неудачную сферу деятельности, детка. Опасную. Закон не всегда равен справедливости. Мне кажется, тебе стоит еще хорошенечко все обдумать и, может быть, перевестись куда-то в другое место? У меня есть знакомые в на факультете экономики в Сорольском университете, чуть менее престижно, конечно, чем твоя академия, но с твоей-то головой… а если пошуршать, то может быть сможем насобирать и на школу коммерции, а оттуда все дороги открыты…

Школа коммерции... Родители были бы счастливы, попади я в подобное элитное заведение! Частное, закрытое, платное - но дающее такие связи в жизни, с которыми потом не пропадешь...

В его словах была доля истины. Наверное. Я пыталась по привычке разглядеть в них двойное дно, не находила и от этого терялась. Но вспомнив о том, что собиралась не позволить себе и в этот раз быть молчаливой дурочкой, отвесила себе мысленную затрещину и взяла себя в руки.

— К слову о “пошуршать”, дядя Квентин, — начала я и дядя прямо оживился, улыбнулся, — я хотела узнать, могу ли я получить деньги за квартиру? Там должно было накопиться за три года…

Родительское наследство у меня было не бог весть какое, но все же было — просторная трехкомнатная квартира, правда, в маленьком городке. Дядя сдал ее и даже планировал сначала все деньги со сдачи отправлять на отдельный счет, но потом выяснилось, что содержать девочку подростка это вам не хомячка завести, и он действительно обо мне заботился и старался ни в чем не отказывать. Именно поэтому никаких претензий на эти доходы до побега я не имела.

Ну а после мне никак нельзя было вступить в полноправное наследование, чтобы не выдать свое местонахождение. Я думала, что вернусь к вопросу квартиры, когда закончу академию и как-то закреплюсь в этой жизни, но раз уж все вышло, как вышло…

Поскольку после побега дяде больше не нужно было меня содержать, там должна была скопиться приличная сумма, верно?

Я нервничала, задавая этот вопрос, не в силах предсказать дядину реакцию. Это могло быть все что угодно от “да, конечно, деточка, вот все для тебя!” до “какие деньги после того, как ты меня ограбила?!”.

Дядина улыбка от вопроса слегка померкла, хоть и не сдулась совсем.

— Прости дорогая, но денег нет, — произнес он и развел руками.

— Как… нет? — недоуменно переспросила я.