Секс и ничего личного (СИ)

Сжал и разжал кулаки. Поборолся с желанием треснуть ближайший древесный ствол.

И, заковыристо выругавшись в зимнюю темень, достал телефон.

— Аллё!

Дэм, судя по голосу, был весел и пьян, на заднем плане грохали басы, и вообще, друзья, судя по всему, хорошо проводили время.

— Вы где? — Я сам удивился тому, насколько резко и отрывисто это прозвучало.

— Мы в “Русалке”!

В “Русалке”? У ле Ру и Фонтена перестали непроизвольно сжиматься булки при упоминании этого заведения? Надо же. Крепкие парни, устойчивая психика.

— Сейчас буду, — коротко бросил я.

— О-о-о! Отличная новость! Ждем, братан!

Дамьен, абсолютно счастливый, отключился, а у меня снова подал голос здравый смысл: может, ну его нафиг? Может, не идти? Моранж же уже явно бухой — мы точно подеремся.

Я неуверенно развернулся в сторону кампуса…

Ну, нет! Там Моранж, и он бухой, и мы сегодня точно подеремся!

Круто развернувшись вокруг своей оси, я решительно пошел к воротам.

Здравый смысл — прости. Сегодня просто не твой день.

-

— И, представляешь, я ей говорю “Давай сходим куда-нибудь, посидим!” Ну, я ж вижу, какая она замученная, что я, садист, что ли, чтобы девушку добивать?

— А она?..

— А она мне — “На хрен иди!”

— Да иди ты!

— Ну! Прикиньте, пацаны, так и сказала — “Да иди ты!”!

Когда я, мрачный и суровый, явился в “Русалку”, парни встретили меня многоголосым “О-о-о!”, будто я к ним из кругосветного плавания вернулся, а не виделся с ними всеми сегодня днем на занятиях.

Моранж даже вскочил и полез обниматься. А Фонтэн только разок взглянул на меня — и завертелся, выглядывая официанта. “Нам”, — говорит, — “плюс один”.

Фигуристая красотка, одетая по форме “юбка, похожая на рыбий хвост, футболка, похожая на лифчик”, с декоративной чешуей на щеках и груди, оперативно выполнила заказ. Первую кружку я опустошил, не почувствовав алкоголя, даже не поняв, что именно парни пьют.

Вторая пошла уже лучше. Я, по крайней мере, понял, что пью темное крепкое пиво.

Когда улыбчивая официантка принесла мне третью кружку, Дэм хлопнул меня по плечу:

— Выкладывай, что стряслось.

И теперь парни слушали моё сбивчивое, но полное экспрессии повествование.

Хрен знает, было ли им интересно, но дружеский долг обязывал.

— Не, ну а ты что? — Вот Дэму точно было интересно, он весь подался вперед и слушал меня с негодованием и возмущением, на сто процентов отрабатывая обязательную дружескую моральную поддержку. — Так и спустишь, что ли?

— Ну, не, — я помотал головой. Но зря, пожалуй, потому что выпитые градусы меня догнали и теперь, по ощущениям, раскачивали мой вестибулярный аппарат, как детишки в парке аттракционов качелю-лодочку. — Если сейчас ей это спустить, она так и будет дальше на меня наср… нас-тро-ение спускать. Плохое. Нет. Надо соблюдать свои… эти, как их… границы!

У Моранжа вытянулось лицо. По нему отчетливо бегущей строкой светилась мысль “Ля, дебил!”

Ну, вот сейчас он ее вслух скажет, и можно драться, да!

Но Дэм, козел, как назло, сказал другое:

— Так ты что… ты собираешься с ней опять сойтись, что ли?

— Нет, — твердо ответил я. Заглянул в кружку, убедился, что она пустая. — Мы не разбегались.

Стукнув кружкой по столу, я рявкнул:

— Официант, еще!

Заглянув еще раз в кружку, понял, что пиво там не возникло, и вздохнув, сказал вслух то, что меня больше всего задело:

— Но я вообще нихрена не понял, что это было. Я же позаботиться хотел! По-за-ботиться!

Официантка поставила передо мной новое пиво, сверкнув своими сиськами, ну не дура ли, ну нахрена мне ее сиськи, когда у меня Морель есть, только она взбесилась, у человека горе, а эта дура в чешуе тут сиськами трясет!

Я решил, что надо пойти к администратору и закатить ему скандал, потому что у него работают черствые, бездушные бабы, настолько черствые и бездушные, что это даже непрофессионально, могли бы хоть притвориться, я даже встал для этого, но Тома, ухватив меня рукав, осторожно приземлил на место:

— Ну-ну-ну! Девушка просто хотела тебя утешить! Успокойся, брат! Мы тебя понимаем! И девушка больше так не будет, честное слово! Ну, давай, выпей.

Я послушался и мрачно выпил. Ну, что за вечер? Драка не получилась, скандал — тоже…

— А Морель твоя — стерва! — Сочувственно поддакнул Моранж, и Тома, отпустив мой рукав, со стоном уронил лицо в ладонь.

А жизнь заиграла красками, обретя смысл, глубину и перспективу.

Кассандра

Думать про то, что мы расстались с гросс Теккером не было никакого желания, не думать — никакой возможности.

Я старалась перебить мысли о Виве мыслями об Амайе, но выходило не намного веселее. Я сама себе не могла объяснить, чем меня так царапнула рядовая, в общем-то картина: девушка покупает себе платье не по средствам.