Секс (июнь 2008)

Вот Натальина мать - сейчас лежит в больнице с инфарктом, но это следствие не безутешного материнского горя (с декабря и по нынешний день она ни разу не навестила дочь, не передала ни одной посылки), а очередного двухнедельного запоя. Она нестарая женщина, ей около сорока. Год назад от легочного заболевания, но фактически, как сказала мне соседка П-ных, «тоже вот от этого от самого», скончался Наташин отец, честно прошедший жизненный цикл российского деграданта: пил, украл, сел, вышел, пробовал работать, запил, подрался, украл, сел, вышел, пробовал, пил. Детство Наташи прошло частью дома - в совершенно нищей квартире-притоне, частью - в интернате для детей с отставанием в развитии, куда периодически ее забирали органы опеки. Училась, насколько могла, старательно, хорошо рисовала, по выходным стремилась домой. На время долгих родительских запоев она привычно исчезала из дома, болталась по друзьям и знакомым, родителей по-своему любила, в разговоре - защищала, не позволяла говорить дурно о матери, наверное, просто жалела. Ее принимали - она была доброй, участливой, никогда не отказывала в помощи - вскопать огород, помочь с ремонтом или в уборке, но работать не хотела, потому что работающие и неработающие, на ее взгляд, не очень отличаются друг от друга, и когда соседка Ирина Иванина устроила ее на птицефабрику «Лев Толстой» - с большой для Воротынска зарплатой в 15 тысяч, - Наташи хватило лишь на двое суток, она не только не привыкла к регулярному труду, но и, прежде всего, не видела в нем смысла.

Сидела она по глупости. Первый срок был условный, за мелкую кражу, и второй - тоже за кражу, болтала со сторожихой, та ушла, и Наталья похитила у нее 2000 рублей; тут уже условное стало лишением свободы на год и десять месяцев…

- Но на что-то же она жила. У нее был мобильник, какая-то одежда, косметика…

- Она встречалась с мужчинами за деньги, - объясняют мне ничтоже сумняшеся.

Нет, шлюхой ее не считали. Просто иногда - ну, иногда - она «брала деньги», и ей давали. Нет, не постоянно, не много и не часто. Так - на еду, на косметику. Возможно, она встала бы на дорогу профессионализации, но и для этого нужна хотя бы воля, хотя бы намерение.

- Она говорила, что хочет уехать? Получить профессию? Семейного счастья хотела, тихой пристани? Ребеночка? Стабильности? Достатка? Хотя бы мечтала об этом?

- Нет, - отвечают мне хором. - Нет, нет и нет.

Не хотела, не стремилась, не пыталась. Просто не думала. «Она жила одним днем», - говорит соседка, не осуждая и не оправдывая, спокойно так говорит.

V.

По всему обвинительному заключению, красной нитью, как написали бы в сочинении, проходит тема вилки. Вилка из нержавеющей стали, стоимостью 20 рублей, войдет в стоимость похищенного из дома имущества на общую сумму 26 тысяч рублей и будет перечислена в списке вещей, подлежащих возвращению пострадавшей (жена Олега Г.). Вилку, которой Наташа ела курицу, вместе с ножом, которым Наташа убила человека, и двумя стопками, из которых Наташа и Олег пили водку «Ермак», а также розовый халат жены Олега, свою куртку и брюки-капри, - все это она похоронит под трубой теплотрассы на окраине города, в поселке Тайфун, и через четыре дня покажет на следственном эксперименте это кладбище улик. Одежду к тому времени уже подберут, а вилка, нож и стопки останутся.

«Заметая следы», Наташа со страшной силой плодила новые улики и новых свидетелей. Жена Олега получила сброшенный звонок - высветилась надпись «Любимый». Перезвонила, трубку долго не брали, она встревожилась, наконец, ответили. Девушка спросила: «А вы кто ему? Жена? А он мне сказал, что у него никого нет». Она слышала звуки таксистской рации. Она звонила еще не один раз и просила передать трубку Олегу, но девушка сказала: «Я туда больше не пойду». По признанию Н. К., жены убитого, она приняла все это за дурную шутку, за розыгрыш. Олег, решила она, сидит в какой-то компании, и какая-то из девушек его друзей - у самого же Олега не могло быть никаких девушек! - так бездарно разыгрывает ее. На другой день она начала поиски. Наташу нашли легко и быстро. Она знала, что на вилке и стопках остаются отпечатки пальцев, но не знала, что они остались по всей квартире, что диспетчер такси ведет журнал вызовов и что на станции можно узнать, куда звонили с домашнего телефона, а со вторым таксистом она даже обменялась номерами мобильников.