Секс, любовь и ипотека

Женя отпил виски из горла, а затем впился в лимон и с чавканьем откусил добрую половину фрукта. Сок брызнул в разные стороны и потёк по подбородку. Район жилищного комплекса «Лучик», где несколько месяцев назад в своём недостроенном доме, Женя занимался любовью с любимой женой, был в трёх километрах от магазина. Горячая волна от виски медленно обжигала горло и спускалась вниз. Женя вытер стекавший по рту лимонный сок рукавом куртки и отправился в путь.

На горизонте, прямо над дорогой повисла бледная луна. Она освещала все вокруг: деревья, которые тянули свои тени на дорогу, силуэты сломанных фонарей, недостроенный район ЖК «Лучик» и маленькую лису с светящимися глазами. Она замерла, стоя в канаве мимо которой проходил Женя. Он вспомнил тот день, когда привел Настю на стройку. Тогда тоже была луна, только не такая бледная, скорее напоминала цветом сыр. И если бы не этот сраный «СтройПритир», всё бы было хорошо. Возможно они бы уже закупались стройматериалами, ведь дом обещали сдать к маю. Да и с Колиным долгом что-нибудь придумали бы. «Да, это точно, «если бы», – открутив крышку с бутылки, Женя сделал несколько глотков виски. В этот раз он не стал закусывать лимоном.

За размышлениями о своей нелегкой доле и обжигающими глотками виски, Женя и не заметил, как подошел к забору стройплощадки ЖК «Лучик». В охранной будке не было света. «Значит уже и сторожа уволили», – подумал Женя, глядя на висевший замок. От дождевых подтеков, железный каркас сторожевой будки местами взяла ржавчина. В бледном свете луны это выглядело как разлитые чернила. Женя заглянул в окно. На небольшом столике, который стоял прямо перед окном, лежала книга. Судя по однотонной обложке и мелким буквам, книга была старая, возможно даже советская. Рядом лежала тетрадь, куда сторож, когда он ещё был здесь заносил время обхода территории. Около стены стоял старый диван. Женя задержал взгляд на обивке, из которой торчали куски поролона. В детстве они строили «штабики», куда притаскивали всякий хлам, найденный на помойках: старые стулья, кресла и диваны очень похожие на этот. Подняв взгляд Женя увидел, что на диване кто-то лежит. Он выронил пакет с бутылкой и сделал шаг назад, сердце увеличило ритм и начало стучать в такт учащенному дыханию: «Что за дичь? Будка ведь закрыта. Так не глупи. Это всё показалось. Сейчас я подойду и там ничего не будет».

Он начал медленно подходить к окну. Батарейка на сотовом села еще в дежурной части. «Фонарик бы не помешал», – подумал он. Окно становилось всё ближе. Женя представил, что сейчас в окне появится голова того беззубого старика, «Как его там звали, дядя Серёжа вроде», – от разыгравшиеся фантазии сердце стало стучать еще быстрее. Сделав последний шаг, Женя прислонил лицо вплотную к окну. Глаза нервно прищурились. Собравшись с духом, он посмотрел на диван. То, что его напугало оказалось строительным мешком. Из Жениного рта вылетел сдавленный смешок.

– Да уж, дядя Сережа… – произнёс вслух Женя и поднял пакет с бутылкой, лимоном и стаканчиками, которые не пригодились, и отправился к недостроенной высотке.

На стройке всё было по-прежнему. Работы уже давно не велись, и остатки стройматериалов разворовали ещё даже до того, как уволили сторожа. Их дом был около планируемого въезда в район, стоял ближе всех к дороге и был самым достроенным, если сравнивать с другими тремя домами. Целых пятнадцать этажей успели построить до банкротства фирмы, не хватило всего каких-то трёх. Женя подошел к подъезду. Зияющая дыра из-за отсутствия двери выглядела, как вход в пещеру. Отпив немного виски, он шагнул в темноту. Дать себе объяснения зачем он идёт в подъезд, зачем хочет подняться и увидеть бетонные стены своей квартиры он не мог.

На лестничных пролетах он то и дело наступал на раскиданный мусор. По всей видимости, дом превратился в место тусовок молодежи и ночлежки для бомжей. Глаза постепенно адаптировались к темноте, и он стал обходить раскиданные бутылки и шприцы. Стены были исписаны объявлениями интимных услуг, автографами и матерными словами.

Когда он поднялся на свой этаж, темнота рассеялась. Из тех квартир, где не было дверей, бледный свет луны падал на стены коридора. Женя подошел к своей квартире, если это можно было так назвать, и встал на пороге.

Он вспомнил отрывок разговора с Настей:

– Мама тут размышляла на днях, куда мы кроватку будем ставить. Говорит: «Обязательно подумайте», а то, якобы заставим всё и места не оставим.

– До этого ещё далеко. Нам только ремонт полгода минимум до въезда делать.

Он не хотел ребенка. Чем больше об этом говорили и делали намеков, тем больше ему хотелось убежать, спрятаться и не думать об этом. Быть может он и не любил Настю? Может это всё были навязанные обществом правила: жениться, завести ребенка, реализовать себя. Да что вообще это такое, реализовать себя? Почему он всегда что-то должен?