Секс, любовь и ипотека

От резкого подъема выпитый виски вперемешку с лимонной кислотой забурлил в желудке и взял быстрый старт, несясь на всех парах к его горлу. Согнувшись пополам он вырвал прямо на пол своей собственности и замшевые, жёлтые ботинки его гостя.

Гостя звали Саша, но он попросил называть себя Алехандро. К Жениному счастью у Алехандро нашлись складные походные стульчики. А на складном походном столе он расстелил газету, положил кусок сала с чесноком и поставил бутылку с самогоном. Для полного ощущения уютного застолья они сели на кухне. Там хоть не так сильно дуло с балкона, да и окно было поменьше. Ко всему прочему у Алехандро нашелся пауэрбанк, и Женя поставил свой телефон на зарядку. Завтра, а точнее уже сегодня, к ним должен приехать Коля за деньгами, которых нет. «Нужно позвонить Егору.

Он, наверное, подумал, что я трусливо сбежал и оставил его одного разбираться с этим беспредельщиком», – подумал Женя.

Женя молча выпил стопку ядрёного самогона и закусил салом:

– А я подумал это Витька тут лазает, мы с ним частенько встречались в соседней квартире. Там не так ветрено, да и наркоманов поменьше. Они обычно на первых этажах тусуются, – сказал Алехандро и поведал Жене свою историю о том, как десять лет назад его частный дом сожгли. Всё сгорело и документы тоже. Родственников у него не было, а сам он вырос в детдоме.

– Вот с тех пор и скитаюсь. Сам то я художник, худой и голодный, – рассмеялся Алехандро, – Да я не шучу, вот смотри, – Алехандро достал из рюкзака альбом для рисования. Все рисунки были сделаны простым карандашом.

– Вот это да, – Женя засмотрелся на рисунок голой женщины. Она лежала на огромной кровати, раскинув руки в разные стороны. Её взгляд томно смотрел вдаль, а ноги были согнуты и повернуты набок, словно она чувствовала, что на неё смотрят и боялась этого. На изголовье кровати накатывалась огромная волна. Еще миг и она накроет её, и возможно, даже унесёт в море.

– Так ты бы мог работать художником, продавать картины. Или устраивать выставки.

– Ты что смеешься? Кому я нужен со своими картинами? Я вон днём иногда рисую за сто рублей на площади. С этого и живу. У меня ведь нет картин, одни вот такие наброски в альбоме. Сейчас все рисуют в интернете, там и продают, – Алехандро задумался и после небольшой паузы произнес, – Ладно, расскажу тебе по секрету, я завел себе инстаграмм. Уже двадцать подписчиков, прикинь. Я так и написал: Бомж, который рисует. Как думаешь, прикольное название?

– Слушай, ну не знаю. Кому нужен бомж, который рисует?

– Вот именно, в реальном мире никому. Знаешь такого блогера, Монгол зовут?

– Не, не слышал.

– Алкаш, который снимает своих деградированных друзей. У него уже полмиллиона подписчиков! И я подумал, чем я хуже? Да, я пью самогон, но не так часто. А выкладываю я не пропитые рожи, а своё творчество, – Алехандро вздохнул и наполнил стопки, – Может быть мне повезет. Ладно, ты расскажи мне, за каким хером ты хотел с окна сигануть? Что такого могло случиться?

Они выпили и Женя начал рассказывать. Закончил он уже на рассвете, когда солнце окрасило бетонные стены. Было холодно, но солнечный свет создал ощущение тепла. Пусть это и была иллюзия, но темнота рассеялась, словно её и не было. Солнечный луч прошел по столу, на котором стояла пустая бутылка и лежали остатки сала. Алехандро уснул, положив руки и подбородок на маленьком столике, который по высоте был с табуретку, его тело было согнуто как у профессионального гимнаста. А Женя привалился к стене и каждые пять минут менял положение тела, пытаясь справиться с ноющей болью в спине, пока сон окончательно его не сморил.

Когда в дверь постучали, Егор подумал, что это Женя наконец-то вернулся после бурного ночного примирения с женой. Когда в дверь начали стучать настойчиво, Егор посмотрел на биту. Она стояла в углу комнаты, лакированная с надписью 215 USA. Он не знал, что значит эта надпись, но понимал, что скоро ему придется пустить биту в ход.

***

– Подъем, подъем, подъем! – Алехандро бегал из угла в угол и кричал.

Женя не сразу понял, что это за орущий человек и где он находится, пока не увидел стоящую на полу бутылку. Голова трещала так, словно по ней проехал каток.

– Эй, друг, прошу тебя не ори, – Женя махнул рукой в сторону бегающего человека, – как там тебя, Алехандро. У меня башка щас лопнет. Есть вода?

– Женя! Я не мог тебя добудиться! Поехали, поехали!

– Да что ты орешь? Куда поехали? Ты что совсем уже?

– Извини, я забыл тебя предупредить, у меня что-то наподобие маниакально-депрессивного психоза. Я утром становлюсь дерганым и бывает не могу усидеть на месте, приходится бегать. Но ты не переживай, это не опасно. Нам нужно ехать, ты ведь сказал, что этот козёл приедет утром к вам домой! – Алехандро встал на руки и прошел несколько метров, пока не свалился ногами в проход.

– Что за пиздец, – Женя взялся руками за голову, – Слыш, Алехандро, может у тебя есть парацетамол или еще что-нибудь от головы? С тобой точно всё в порядке?