Секс. Любовь. Свадьба (СИ)

Ноа убедил меня, что Боннер и Эшлинн должны присмотреть за нашими детьми, потому что он кое-что задумал. И я согласилась. Не знаю почему. Прошлая ночь была полной катастрофой. Вероятно, мы должны отдохнуть от всего этого, правда?

Как бы то ни было, мы оказались на нашей кровати (предварительно на всякий случай заперев дверь на ключ), а Ноа зажал в здоровой руке смартфон.

— Ты уверен, что мы должны делать это? — спрашиваю я, чувствуя, как дрожат мои руки. Кстати, мы уже голые.

Ноа издает нервный смешок.

— Нет, не уверен. Но звучит весело. Однако я не хочу видеть себя с некоторых ракурсов. Думаю, на кое-какие вещи лучше не смотреть. Например, на свою задницу.

— Мою ты видел. — Я хмурюсь.

— Да, и она симпатичная. Но у меня нет желания разглядывать свою. — Муж указывает на экран, его взгляд слегка остекленевший и смущенный. — Как и эту.

Я совершаю ошибку, посмотрев на экран, потому что там воспроизводится гей-порно.

— О нет. Нет! Найди что-нибудь другое.

Ноа находит, и, когда на экране появляются две девушки, я замечаю его стоящий колом член.

— Ты снова принял «Виагру»?

Ноа смеется и смотрит мне в глаза.

— Нет, черт возьми! У меня до сих пор от нее болит голова.

Я откидываюсь на матрас и прикрываю лицо руками.

— Все это так странно. Может быть, мы не должны этого делать.

Переместившись на край кровати, Ноа кладет свой телефон на комод и нажимает кнопку записи.

— Мы уже делаем это. Нам необязательно смотреть, но мы это сделаем.

Вернувшись на кровать, муж касается пальцами моего подбородка и поворачивают мое лицо к себе. Он наклоняется, и наши носы соприкасаются.

— Я люблю тебя, — шепчет он мне.

Я едва шевелю губами, ожидая, что за этими словами последует поцелуй.

— Я тоже тебя люблю.

Вместо того, чтобы поцеловать, он перемещает меня в центр кровати. Ноа выглядит неуверенным. Именно сейчас, собираясь меня здесь отыметь, он не знает, что со мной делать. Не могу сказать, что виню его. Думаю, у нас боязнь сцены.

— Что нам делать?

— Все банально. Просто трахнемся.

Упираясь локтями в матрас, он наклоняется. Ноа слегка касается губами моих, а затем прижимается ртом к моему. Медленная дегустация, от которой, клянусь, у меня подкашиваются колени. Ноа целует меня до тех пор, пока я не теряю способность дышать и не перестаю понимать, где кончаются мои губы и начинаются его. Я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз он так целовал меня, но не могу.

И тогда я думаю: «Ладно, он не разговаривает со мной, но, возможно, этот поцелуй — его способ сообщить: «Эй, детка, я с тобой»». Не знаю. Возможно, такие слова употребляет только кантри-певец Сэм Хант, но дайте девушке помечтать.

Ноа снова целует меня, на этот раз жадно, стремительно, с желанием, и я стону в его рот, требуя большего. Когда мы разрываем поцелуй, я обнимаю его, дрожа от прохладного воздуха в комнате.

Ноа отстраняется, я скольжу губами по его подбородку, шее, плечу, не желая потерять эту связь между нами. А затем мой муж шепчет то, из-за чего я думаю, что за эти дни он пересмотрел слишком много порно.

— Твоя киска мокрая для меня.

Я хочу сказать что-нибудь в том же духе, типа «да» или «может быть», если бы мы побольше занимались сексом. Но я молчу. Вместо этого рычу в ответ, продолжаю целовать его с закрытыми глазами и впиваюсь ногтями в его спину. Я выгибаюсь и упираюсь в него грудью, одновременно бросая взгляд в сторону его телефона, который стоит на комоде.

Здоровой рукой Ноа ловит мой подбородок, вынуждая меня посмотреть в его темные глаза.

— Не смотри туда. Смотри на меня. Я — тот, кто не может насытиться тобой.

Я знаю, о чем вы думаете, девочки. Мол, муж любит тебя, и почему ты жалуешься на то, что он тебя игнорирует? Ноа может выражать свои эмоции таким образом, и может сказать все, что я хочу сейчас услышать, но когда я действительно нуждаюсь в моем муже, когда боюсь, что не смогу справиться даже с повседневными делами из-за огромного горя, засевшего глубоко внутри, вот тогда он и отдаляется. Я не слышу ни «Я люблю тебя», ни «Я не могу тобой насытиться». Все, что я получаю, — равнодушный взгляд и отстраненные фразы.

— Ноа… Я…

— Ты что? — спрашивает он, двигая внутри меня пальцами. — Готова к тому, что я трахну твою сладкую киску?

Я одариваю его серьезным взглядом.

— Какого черта Боннер с тобой сделал?

Закрыв глаза, Ноа издает тихое шипение, медленно вытаскивает из меня пальцы и скользит ими по моему животу, а затем запускает их в рот.

— Это сделал не он. А ты.

Ноа может, когда захочет. И сейчас он выглядит таким изголодавшимся, таким диким, грубым и необузданным. Я не могу вспомнить, когда в последний раз видела его таким.

Ноа располагается между моих ног. Мы пропускаем прелюдию и трахаемся, потому что мне никогда не нравились все эти штучки. Я люблю сразу браться за дело. Муж снова целует меня (и я уверена, что это отвлекающий маневр, поскольку он тщательно следит за тем, чтобы его задница не попала в поле зрения камеры), а затем медленно входит в меня.