Секс, ложь и фото

Мне опять стало весело. Может, это такое тихое помешательство? Скорее помешательством страдает сидящий рядом со мной мужчина. Я украдкой взглянула на задумчиво-отрешенного Шилкина. Да что с него взять? Он, наверное, витает сейчас где-нибудь за тысячу километров от земли. Путешествует в астрале, так сказать. Это сладкое облако — грез ли, искусства ли — для него настоящая реальность. А действительности, где я распинаюсь, жалею его, нет, бери выше, сострадаю ему, не существует. Нет, она есть, но как некое отраженное несамостоятельное бытие, несовершенно-расплывчатая проекция высшего мира, мира творческой фантазии и духовных откровений… Платонизм, одним словом.

— А про то, что я у туалета с Денисом, Оксана тебе сказала? — выпалила я.

— А что?

— Сказала, что Денис мне расправой угрожает? — решила я уточнить.

— Что вы с ним отношения выясняете… Я же говорю тебе: брось ты все это, занимайся своими делами.

— И поэтому ты так медленно шел? — Я вспомнила его неторопливо-уверенные шаги. — Но я же пришел. — Он словно проснулся, в его голосе зазвучала обида. — И потом, чего ты от меня хочешь?

— О-о! Наконец-то живая интонация! — обрадовалась я.

— Ну ладно, извини. Я ценю твою заботу, но прошу тебя… — начетническим тоном заговорил он.

— Я уже слышала: не лезь, не суетись, не делай того, не делай другого, — вскипев, перебила я Александра, — я не жду благодарности за свою, как ты выразился, заботу.

Я почувствовала, как в горле встал комок слез, ледяной шар смерзшихся разочарования и обиды.

— Если я не достоин твоего внимания, оставь меня. Я не хочу, чтобы ты рисковала из-за меня. Я себе никогда не прощу, если с тобой что-нибудь случится. — Он с теплым светом в глазах посмотрел на меня.

Меня тронули последняя фраза и проникновенный взгляд, но я не могла забыть его неторопливых шагов по коридору, шагов скучающего денди.

— Поэтому ты и не спешил… — с горечью сказала я.

— Денис не опасен, — спокойно возразил он.

— А ты откуда знаешь?

— Исходя из того, что про него рассказывали девочки… — Он кашлянул. — Правда, иногда, говорили они, просыпается в нем какая-то свирепость… Но это быстро проходит.

— Ты думаешь, это он убивает? — Мой голос дрогнул, а по спине забегали мурашки.

Александр пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Так ты подтвердишь мои показания Волкову? — умоляюще посмотрела я на него.

— А что мне остается делать? — улыбнулся Шилкин.

Мне показалось, что он улыбнулся с благодарностью.

— Да, хотела тебя спросить. В тот злосчастный вечер, когда убили Настю, ты случайно никого не видел, когда выходил из зала?

Александр с недоумением посмотрел на меня, нахмурил лоб, скосил глаза и глухо произнес:

— Нет, не могу вспомнить.

— Это и неудивительно, — добродушно усмехнулась я, — витаешь где-то в облаках…

— Так мы едем?

— Я, честно говоря, не обедала. Этот кретин не дал мне возможности насладиться блюдами местной кухни, — шутливо сказала я.

— Пообедаем у меня.

— А чем у тебя кормят? Надеюсь, не высохшими останками царей Древнего Египта?

— Дежурное блюдо — запеченная в духовке птица Тот, — съюморил Шилкин.

Глава 6

Птица, запеченная в духовке, у Шилкина действительно была. Конечно, не Тот, а обыкновенная курица, но вполне сносно приготовленная, с румяной хрустящей корочкой. Вообще еда у него была простая, но вкусная. После обеда мы сели у камина: он — с рюмкой коньяка, я — с бокалом безалкогольного пива, которое он отыскал в недрах своего саркофага-холодильника.

На улице было уже совсем темно, и комната освещалась лишь пламенем горящих в камине дров.

— Ты случайно оказался сегодня в «Гриве»? — Я пыталась заглянуть в его глаза.

— Был в выставочном зале, у меня завтра выставка, — объяснил Шилкин. — Потом зашел промочить горло.

— Все так просто, — вздохнула я. — Представляешь, если бы ты не зашел. Этот гад мог покалечить меня.

— Ничего бы он тебе не сделал, — флегматично произнес Александр, — кишка у него тонка.

— Ты сказал, что у тебя выставка?

— Да, завтра в пять вечера.

— Где?

— В галерее «Арбат». Кстати, я тебя приглашаю.

— Спасибо. Я обязательно приду.

Наш романтический разговор прервало пиликанье мобильника. Я достала трубку.

— Да.

— Оля? Слава богу, — услышала я в трубке: Кряжимский был взволнован. — У тебя все в порядке?

— Да, а что?

— Ты убежала в час и сказала, что вернешься через сорок минут. Скоро будет шесть. Я уже не знаю что и думать.

— Простите, Сергей Иванович, — дела, я скоро приеду.

Я убрала трубку и взглянула на Шилкина.

— Ну, мне пора.

— Ты не останешься? — Он поднялся и, подойдя ко мне, попытался поцеловать.

— Не сегодня. — Я увернулась и направилась к выходу, в глубине души надеясь, что он остановит меня.

Но он не остановил.

* * *