Секс-няньки по соседству

Девушка настроение. Никогда не знаешь, что выдаст в следующее мгновение. Смотришь на неё, и разумные мысли выскакивают из головы, и остаётся лишь желание отыметь. С животной дикостью.

Многие опытные и раскрепощённые женщины не ведут себя так, уж я-то знаю. Она стала так одеваться и вести себя специально, либо что-то щелкнуло в ней. Пусть даже из-за нас. Пусть даже из-за призрачного желания выставить нас из дому.

Внешняя лживая оболочка. По виду шлюха, а внутри одинокая кошечка, требующая ласки. Верная, дикая, смелая, очень сладкая. Она уют и страсть в одном флаконе.

Особенно сейчас, уверенная в том, что после траха в рот и жопу мы оставим ее в покое. Я понял план Захара. Игра. Она должна отступить. Сдаться. И очень надеялся, что Катя не покажет себя шлюшкой, которая за определенную плату пытается добиться своего.

Хочется. Получайте. Пусть потом не жалуется, что с ней, нежной девочкой, подснежником, что всегда берегли от всех бед, обращаются как с сукой. Сама себя такой выставляла. Упорно выводя нас с братом из равновесия. Мы же не железные, блять.

От жажды трахнуть ее сводит челюсть, а член уже просто не ложится, всегда готовый к бою. Только вот сейчас к нему прибавляется острая как лезвие злость, разочарование, что нежный цветочек превратился в розу. Опасную, до одури красивую суку, что сейчас ждет, что ее польют нежностью и лаской.

А на самом деле ее ждет ведро дерьма.

Хотела обыграть нас, но не получится. Не с нами тягаться этой киске.

Обходим с двух сторон. Нависаем как скалы над дрожащим телом. Она еще пытается стыдливо прикрыть свои сиськи. Такие аппетитные, что я бы сожрал их вместо обеда.

Судя по нервному взгляду, она уже жалеет о своем решении, но и отступать не намерена. Ну что ж. Хозяин — барин.

Хватаю ее пятерней за волосы и вгрызаюсь в нежные губы. До собственного рыка, до ее болезненного стона.

А потом стало так противно, потому что эта дура еще и отвечать пытается. Пытается подрожать той страсти, что снедает меня уже не первый год. Еще с того самого времени, когда она совсем юная выбежала из дома со сверкающей улыбкой и кинулась мне на шею. Так доверчиво.

Уже тогда я подумал, что ради такого приветствия, пожалуй, можно оставить службу. Растёт моя покорная невеста. Моя или Захара. Выбор был бы за ней. Один из нас должен был отступить в случае возникновения чувств с ее стороны.

Только нет той девочки, испарилась. Есть развратная сучка, жаждущая свободы, чтобы трахаться со всякими Эдиками. Этого мы не ожидали. Неприятно до тошноты. Мразь. Строишь глупые надежды о счастливом будущем, а они взрываются, а осколки пронзают прямо в сердце.

Хватаю за тонкую шею и отталкиваю от себя резко, знаю, что очень грубо. И ее изрядно покрасневшие губы засасывает Захар. Пытается наслаждаться, ласкает языком, но вижу по лицу, что его тоже бесит то, во что превратилась Катя. Ему тоже мерзко.

Неуравновешенная, похотливая самка. Хочешь ебли. Мы тебе ее обеспечим.

Пока Захар насилует ее рот, я берусь за тонкую полоску ткани и оттягиваю в сторону. Не рву. Просто отпускаю, так сильно, что на коже остается след, а Катя вскрикивает. Дергается. Но я все повторяю. А потом к шлепку ткани прибавляю свою руку. Бью по заднице, так, что остается красный след.

Злоба внутри горит неконтролируемым огнём. Я хочу не трахаться, а вырвать кому-нибудь кишки и обернуть ими шейку блядины. Затягивать. Пока в ее глазах не исчезнет этот свет.

Но я делаю ещё один замах. Громкий шлёпок раздаётся по всей комнате. Мало. Чертовки мало.

— Больно! — кричит она, пока Захар пошло вылизывает ей ухо и держит волосы, чтобы не дергалась.

— Терпи, сука, — выплевываю в ее сторону. — Шлюхи и не такое терпят.

Она широко открывает глаза, но я абстрагируюсь. Резко поворачиваю ее к себе и толкаю на кровать. Подтягиваю за ногу к себе. Захар уже окончательно скинул шмотье и берется за вторую ногу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы поворачиваем ее спиной. Красивой фигурно изогнутой спиной. С нее бы картины писать и трахать. Но ночью на шелковых простынях, а не делить на двоих, как последнюю прошмандовку.

Рвем окончательно клочки ткани. Не жалеем. Царапая грубыми нитями ее кожу. Я задираю до крика ее голову, кусаю шею и взглядом киваю Захару.

— Заставь ее сосать.

Вижу, как ему все это не нравится. Да и Катя уже начала сопротивляться, что-то мычать, но я зажимаю ее рот рукой и рычу в покрасневшее от «ласк» ухо.

— Один раз, помнишь? Никто не обещал, что выдержать обоих будет легко. Сейчас Захар трахнет тебя в рот, а я буду рвать твою жопу. И знаешь, что? — смотрю в ее глаза, где уже собрались слёзы, но меня не берет. — Мне плевать, понравится ли тебе это.

Она начинает качать головой, пока я запихиваю пальцы в ее рот и обильно смачиваю слюной. Тут же становлюсь сзади и подношу их к заднице, что настолько крепко сжата, что и карандаш не проникнет.

И сосать она отказывается. Сжимает губы, хотя Захар шлепает ее по щеке. Сминает, заставляя открыться ему.