Секс-няньки по соседству

Мне было больно. От мысли… К чему же мы пришли. Раньше друзья, теперь же заклятые враги.

Теперь обстановка в доме накалилась еще больше. Они не преследовали, но куда бы я не шла, а шла я с Кристиной, они были неподалеку. Выжидают свою жертву, чертовы хищники. Жаждут увидеть меня одну и…

Не думай об этом, Катя! Не думай!

И пусть они и дальше сверлят меня тягучими взглядами, кидают непристойные шуточки, демонстрируют совершенство своих тел, я не сдамся.

Я буду таскать Кристину с собой и в туалет, если понадобиться. Я буду следить за каждым своим движением, буду стараться быть незаметной. Возможно даже перестану выходить из комнаты.

Но однажды, спустя три дня, вырвавшись от очередного порочного сна я решила выпить воды.

Аккуратно ступать по лестнице, думая, что порочная ночь разрушила не только хрупкое равновесие межу нами. Дружба, что всегда была твердокаменной дала трещину. И виновата была в этом я. Вот только как исправить положение не знала.

Но сейчас мне просто хочется пить. В горле настоящая засуха, а бутылка воды в комнате закончилась.

И я уже ступаю голыми ступнями на холодный пол, внимательно осматриваюсь, прохожу всего несколько шагов и замираю.

Возле холодильника обильными глотками, так что кадык двигается вверх-вниз пьет воду Ренат.

Я тут же разворачиваюсь, но поздно.

— Ты разве не за водой пришла? — спрашивает он подозрительно спокойно, а меня обдает ознобом.

Надо было попить воды, из-под, крана в туалете. Надо было пить из унитаза, но только не в коем случае не спускаться одной.

— Я уже не хочу, — делаю шаг в сторону лестницы, но его голос пронзает дрожью насквозь.

— Забери бутылку и иди спать.

Я оборачиваюсь, смотрю на это тело, словно сошедшее со страниц спортивного журнала. Хорошо, что на мне вполне целомудренная ночнушка. Штаны и рубашка с длинным рукавом.

— Катя, я ничего тебе не сделаю. Просто забери эту бутылку, — говорит он так спокойно, что кажется, все его слова, все рванные движения тела мне приснились.

Обычный мужчина. Просто спустился попить воды. А я просто бросаю взгляд на свободные шорты, под которыми ничего не различишь. Может быть действительно отпустило. И теперь я для них просто подопечная?

Вздыхаю и иду к нему, но кажется, что ступаю по раскаленным углям. Дыхание все глубже, сердце все чаще, язык случайно облизывает пересохшие губы.

Он случайно это замечает.

Протягиваю руку за водой и…

Глава 47

Он броском змеи хватает меня за шею, частично перекрывает доступ к кислороду, прижимает к себе настолько тесно, что кажется слышу гулкое сердцебиение.

— Ты что творишь?! — вскрикиваю, упираясь ладонями о его голую грудь. — Ты же обещал!

— Ты же хочешь пить? — спрашивает он и бутылку над моим лицом поднимает. Открытую.

— Ну не так же! Отпусти меня немедленно, — еложу я, но получается только по его твердому, огромному телу. Что только хуже для меня и приятно для него.

Он нависает надо мной и жалит взглядом.

— Открой рот, как хорошая девочка и попей, — говорит сдержанно, но я вижу, как его лицо искажается в злобе.

— Прекрати, Ренат. Я закричу.

Боже, ну что за невыносимый мужчина! Свалился на мою голову и таранит своей наглостью. Заставляет меня чувствовать себя жертвой. Желанной, но такой глупой.

— Кричи, мне очень понравилось, как ты кричишь. А еще больше мне понравилось, как ты сосешь. Пей, я сказал! — давит он мне рукой на подбородок, и я невольно приоткрываю рот, чувствуя, как обильная струя заполняет пространство.

Давлюсь и выплескиваю жидкость себе на благопристойную рубашку. Которая в миг становится верхом эротичности, потому что под мокрой тканью становится видно грудь и предательски торчащие соски. И это замечаю далеко не одна я.

Внутри поднимается настоящая лава безумной злобы. Почему? Почему нельзя хоть раз сделать так, как хочу я?

Почему нужно вечно применять силу, показывать какие они сильны «самцы». А я? А я имею свободу выбора? А я могу сказать, что вообще больше не хочу выбирать?!

Накидываюсь на него с рыком, хочу вцепится в лицо ногтями, но он без особых усилий, чуть отталкивает меня. Ловко справляется, глаза закатывает на мои выпады. Даже самодовольно ухмыляется.

Снова подтягивает к себе и махом садит на барную стойку. И я хочу его ударить.

Слезть, убежать, чтобы снова дать волю слезам, как он вдруг соединяет мне ноги, кладет мне голову между ног и… замирает.

Так, словно не было сейчас этого показательной демонстрации силы, так, словно он устал и прилёг отдохнуть.

— Я скучал, Кать, — признается он и обнимает меня своими огромными руками.

А я хватаю ртом воздух, потому что подобное признание выбивает из-под ног почву. Одним жестким ударом. Словно это не он признаётся в чувствах, а я оголила свою душу. И сердце так бьется в груди.

— Ренат…

— Ты же дура, не понимаешь. Не видишь ничего. Со мной тебе надо быть. Для меня детей рожать, — поднимает он взгляд и смотрит настолько проникновенно, что у меня дыхание перехватывает.