Секс по алфавиту

— Ну, я немножко сжульничал, так как эта буква обозначает сразу две вещи сегодня. Во-первых, это isolation (изоляция). В смысле, я изолировал твою возможность видеть. А также это значит, — его голос стал игривым, когда он уронил каплю мороженого во впадинку между ее шеей и ключицей. Белла задрожала и резко вздохнула, когда холодная субстанция стекла по ее шее назад к спине. — Мороженое! — громко прошептал он в ее шею перед тем, как слизнуть десерт. Он стонал, и каждый раз сильно посасывал то место, где заканчивался шоколад и начиналась кожа Беллы.

Белла, вцепившись в волосы Эдварда, стонала, пока он пировал над ее шеей. Потом он ненадолго отстранился лишь для того, чтобы зачерпнуть еще мороженого и положить его на живот Беллы, которая тут же резко втянула в себя воздух при контакте холода с ее разгоряченной кожей. Выгнув спину, она снова застонала, когда Эдвард стал пробовать свое угощение, удовлетворенно постанывая.

Эдвард громко рассмеялся, когда Белла задрожала. Его губы продолжали двигаться к югу, и он чувствовал, какое нетерпение охватывает ее. Он взял ложку, которой черпал мороженое, и вылизал ее дочиста, громко посасывая прямо над ухом Беллы. И снова ее дыхание сбилось. Он мог только вообразить, какое бы у нее было выражение лица, если бы на ней не было повязки.

Он медленно потянул теплую серебряную ложку вниз по ее телу, мягко прошелся ею по груди Беллы, а затем окунул ее в стакан с ледяной водой. Ухмыльнувшись, он провел теперь уже холодной ложкой вокруг ее сосков. Белла снова задрожала, но до того, как она успела действительно почувствовать холодный металл, Эдвард обхватил ее сосок губами и втянул его в рот, давая ей возможность ощутить контраст между холодом и жаром. Грудь Беллы начала вздыматься и опадать все быстрее, ритм ее дыхания ускорился. Она вытянула руки, чтобы обхватить его голову. Когда она, наконец, нащупала его мягкие локоны, то зарылась в них пальцами, удерживая его голову на месте, пока он играл с ее затвердевшими сосками.

— Эдвард, — выдохнула Белла, но он остановил ее.

— Тшшш, Белла, ничего не говори. Просто чувствуй.

Теперь она старалась не двигаться, но ее дыхание все еще было прерывистым, и Эдвард невыразимо наслаждался этим. Он удовлетворенно вздохнул, снова погрузив ложку в мороженое, которое начало таять. Поднеся ложку к ее рту, он прошелся нижнею ее частью, с которой стекали сладкие капли, по ее губам, и ее язык тут же слизал мороженое. Эдвард погрузил ложку в ее рот, и Белла дочиста вылизала ее. Он застонал, когда почувствовал, как ее губы сжались вокруг металла, и очень медленно вытянул ложку из ее рта.

— Хорошо? — спросил он, проводя пальцами по краю повязки Беллы. Она наклонила голову в надежде, что он снимет с нее повязку.

— Ответь мне, Белла.

— Да, — сказала она, чуть дыша, и Эдвард почувствовал на себе ее шоколадное дыхание. Улыбнувшись, он медленно отстранился от нее.

— Что ты чувствуешь теперь? — спросил он, вставая с кровати.

— Ты слишком далеко, — ответила она, потянувшись к тому месту, где он был раньше. — Вернись.

Эдвард ухмыльнулся. Было забавно наблюдать за лицом Беллы, когда она пыталась определить по звукам дыхания Эдварда, где он находится.

— Лежи тихо, Белла. Не двигайся, — приказал он, подходя к ней, но так и не лег на кровать, а остался стоять рядом с ней. Он снова окунул ложку в подтаявшее мороженое и зачерпнул большую порцию. Поднеся ложку к ее ключице, он позволил нескольким каплям холодного десерта скатиться вниз от ее груди к ямке пупка. На каждую капельку тело Беллы отзывалось дрожью. Так как сейчас все ее чувства были обострены до предела, Эдвард знал, что мороженое для нее было гораздо холоднее, чем на самом деле.

Эдвард оседлал бедра Беллы так, чтобы она не чувствовала его веса, что было довольно трудно, и в то мгновение, когда его член коснулся теплой развилки между ее бедер, он едва ощутима потерся о ее тело. Сквозь тонкий слой ткани он ощущал ее жар и с нетерпением предвкушал тот момент, когда сможет почувствовать ее кожу на своей.

Языком он прошелся по всей длине ее торса, вверх и вниз, а руками накрыл ее груди и стал нежно сжимать их.

— Ты просто изумительна на вкус, Изабелла, — прошептал он в ее шею, жадно упиваясь вкусом ее кожи, и Белла бесстыдно застонала.

Пока Эдвард посасывал шею Беллы, оставляя на ней отметки, без сомнения, настолько же темные, как и в прошлый раз, его пальцы блуждали по ее боку. Когда его поцелуи переместились на грудь Беллы, его пальцы стали играть с кожей вокруг ее пупка.

Белла будто очутилась в другом мире. Никогда за всю свою жизнь она не чувствовала себя более живой. Все ее нервные окончания были максимально чувствительны, и когда Эдвард прикасался к новому участку кожи, она содрогалась всем телом, чуть не спрыгивая с кровати.