Секс-символ (СИ)

— Не только вы. Кошек много было. И вы, и секта, и Брат с Айлин. Она Марлене родная племянница, дочь её сестры. Та умерла, а отец привёл мачеху, которая над Айлин издевалась. Марлене, несмотря на конфликт с семьёй, девочку пожалела и оформила над ней опеку, а потом вдруг бросила в Серро-Байо. А накануне Джерри велел мне передать вам список жертв. Он сказал, что стырил его в Братстве, хотел подготовить вас на случай неудачи. И заодно хотел, чтобы вы нашли ещё живых людей из списка. А также он просил меня удержать вас от глупостей, боялся, что вы испортите ему план. Я сидел на шухере у дома Джерри специально, чтобы перехватить вас. Мы были уверены, что письма вы не послушаетесь. А Джерри меня просил звать вас и полицию только в экстренном случае. Я не знаю, что у них произошло. Сегодня он позвонил мне и сказал: «Вызывай полицию». И я написал вам. Вот и всё, — развёл адвокат руками.

Вечером Фернанда заскочила в клинику. Джерри уже оклемался, но был заторможен и неприветлив.

— Как ты меня напугал, Джерри Анселми! — она плюхнулась на стул у кровати. Взяв его руку, поцеловала пальцы.

— Скрытые камеры… Ты записи смотрела? — в лоб спросил Джерри.

Фэр покоробило, что он начал с этого. И никаких тебе нежностей. А она так волновалась, так испугалась, увидев его в джакузи «мёртвым»!

— А, нет ещё, их расшифровывают эксперты, — ответила Фернанда, скрывая досаду. — С этой микроскопической камеры в перстне видео надо вытащить. Как из чёрного ящика, — она захихикала. — Завтра должно быть готово. Я увижу там физиономию маньяка, так? Может, ты сам расскажешь?

Но Джерри отвёл взгляд.

— Не хочу.

— Джерри…

— Завтра. Посмотришь видео и, если захочешь поговорить, я буду тебя ждать, — промолвил он, сверля взглядом швабру в углу. — В конце концов, ты больше не инспектор и я не обязан давать тебе показания. Я хочу спать, — и отвернулся, зарыв лицо в подушку.

Ну что за капризный, несносный тип?! Даже сейчас корёжится и бросает гвозди под колёса!

— Раз ты хамишь, я ухожу! — кинулась к выходу Фэр.

Джерри промолчал, но, когда она распахнула дверь, тихо-тихо позвал:

— Фэр…

— Чего ты хочешь? — она повернулась. Увидела в изумрудных глазах больную, глубокую печаль.

— Останься.

— Зачем? Ты же сказал, чтобы я ушла, — обиженно заявила Фернанда.

— Я не говорил, чтобы ты ушла. Я просто не хочу объясняться. Побудь со мной, ни о чём не спрашивая. Завтра ты всё узнаешь. Но оставь мне наше сегодня.

Фэр ничего не поняла, но гнев её утих — голос Джерри звучал ласково. Поэтому она села обратно на стул.

— Да, там в квартире ещё кое-что есть. Зеркало вынимается из рамы, — схватив руку девушки, он прижал её к груди.

— И?

— Вынь его. Я тебя очень люблю… Хотя завтра ты этого не вспомнишь, — закрыв глаза, Джерри впал в дремоту, иногда касаясь губами запястья Фернанды.

Она чувствовала: это проявление любви — искреннее. Ну почему он такой несговорчивый, колючий, как ёж? Она никогда его не поймёт!

Рука затекла от хватки Джерри. Время приближалось к полуночи, но освободилась Фэр, когда Джерри вырубился. Поцеловав его в губы, она ушла домой. Буквально валилась с ног — такими тяжёлыми, сумасшедшими оказались эти два дня. Ей хотелось слопать быка и спать, спа-ать! А день наступающий грозил, наконец, выявить личину маньяка.

====== Глава 47. Иерархия ======

Утром в доме стоял бедлам. Тётя Фели, что снимала стресс экстравагантными выходками, организовала митинг.

Её позитивная натура жаждала отвлечься, и к Вирхинии в изолятор она сходила только раз — принесла ей одежду, еду и книги. И больше не пошла, сетуя — Вирхиния в одной камере с воровками и убийцами, а тётя не хотела видеть её в этой компании. Да и у Вирхинии кукушка явно отъехала. Про Эдди, которого похоронили накануне, она и не вспомнила, но называла себя ангелом, что отрезал крылья и притворяется человеком. Её миссия на земле — родить нового Иисуса, хотя первый получился бракованный. Она созналась: анализы показали патологию ещё до родов, но Вирхиния считала аборт грехом, а совершённое ею убийство Эдди — святым жертвоприношением богу.

Тётя Фели, наградив дочь тумаками, отказалась слушать эту ахинею и ударилась в творчество — сказку «Мой розовый пудель», которую дописала в день смерти Эдди.

Ухлопала тётя на это три месяца — подвиг для её неусидчивого характера. Первой она заставила прочитать шедевр Маргариту. Наперекор скептицизму Фэр, та сказку похвалила.

— Это, конечно, не Шекспир, — заключила Марго, — но для первого раза неплохо. Миленькая сказочка для детишек.

Маргарита посоветовала тёте Фели отнести работу в издательство. И тётя сходила. Аж в три. В одном ей моментально указали на дверь, ссылаясь на неформат. Во втором скривились: графоманов, жаждущих, чтобы их издали, — тьма. И никому не докажешь, что они не Коэльо и не Гарсиа Маркесы. Тогда тётя Фели пошла в третье издательство — детской и юношеской направленности. И её сказку взяли на редактуру.